Дмитрий Родин: «Полярная Звезда» начала публиковать Ваши статьи в августе 2005 года, причем кроме двух из них, все они были написаны Вами в рамках цикла «Распад». В связи с этим, первый вопрос напрашивается сам собой: откуда взялось такое странное название? Где в первой половине 2005 года, когда, насколько я знаю, у украинских граждан был пик эйфории, массового энтузиазма и надежд на лучшее, вызванных победой «оранжевой революции», Вы увидели процессы распада Украины?
Андрей Ваджра: Вы знаете, всё гораздо сложнее. Я не хотел бы ситуацию в Украине сводить к примитивным схемам политической пропаганды. Процессы распада Украины были запущены не после или в ходе «оранжевой революции». И начались они даже не при Кучме. Маховик разрушения Украины был запущен 24 августа 1991 года.
Д.Р.: Прошу прощения, я так понимаю, Вы имеете в виду события августовского путча ГКЧП в 1991-м?
А.В.: Вы почти угадали. Я имею в виду день провозглашения независимости Украины.
Д.Р.: Вы хотите сказать, что распад Украины начался в момент провозглашения её независимости?
А.В.: Да.
Д.Р.: Несколько неожиданное утверждение… И чем же это вызвано, на Ваш взгляд?
А.В.: Всё достаточно просто. Дело в том, что «Украина» это сугубо советский проект. Если бы не железная воля большевистской партии, ни «Украины», ни «украинцев» просто бы не было.
Д.Р.: А что бы было?
А.В.: Малороссийские губернии России и малороссы.
Д.Р.: За такие слова, полагаю, Вас классифицируют, как великодержавного русского шовиниста не только на Украине, но и у нас в России.
А.В.: (Смеётся) Безусловно. Сейчас любое отклонение от официальной версии истории Украины, которое методично навязывалось народу последние 16 лет, будет квалифицироваться, как происки врагов и идеологическая диверсия. Но кроме политической мифологии существуют ещё исторические факты. Они могут кому-то нравиться, а кому-то не нравиться, но от этого они не перестают быть фактами.
Но главное в этом даже не то, что столько лет народ просто обманывают, а то, что мифология не способна заменить действительную реальность. При этом я хочу подчеркнуть, что политическая мифология не является злом сама по себе. Она заложена в фундамент любого государства.
Но она начинает играть абсолютно деструктивную роль, когда её главные постулаты полностью противоречат объективной реальности. В этом случае казённая ложь чиновников и политических фанатиков с карцерным сознанием сектантов способна какое-то время её камуфлировать, но затем наступит момент, когда реальность просто разорвёт навязанную обществу мифологию.
Сейчас это как раз и происходит в Украине. Жёсткая оболочка официальной украинской пропаганды лопнула, и начала стремительно расходиться по швам.
Д.Р.: И что можно увидеть в образовавшихся прорехах?
А.В.: Многие увидели Украину «украинскую» и Украину «русскую». Но это от элементарного невежества. Тот, кто хоть немного интересовался историей, а не повторял, как попка, пропагандистские бредни, чётко видит не две Украины, а Малороссию и Галицию под общим камуфляжем названия «Ukraina». Причём, названия написанного не кириллицей, а латиницей.
Здесь, без всякого сомнения, я буду обвинён «свидомыми» патриотами в стремлении расколоть «неньку». Их нежелание видеть реальность можно понять, но деться от реальности ведь всё равно некуда.
«Украина» — квазигосударство, созданное большевиками из юго-западных губерний России, а также австро-венгерских провинций Галиции и Буковины на основе польско-австрийско-германской идеологии особого «украинского» народа и отдельного государства «Украина».
И сейчас мы можем непосредственно лицезреть эти искусственно сшитые куски под видом разных украин, столкнувшихся в политическом противостоянии.
Когда я говорю, что распад Украины начался в момент провозглашения её независимости от СССР (а точнее — России), я имею в виду, что созданная большевиками, в рамках советского проекта, Украина, как самостоятельное государство существовать не может. Для этого необходим новый проект, а он как раз и не возник. Создавать его было некому.
Современная Украина это продолжение советского проекта вне СССР. Она — не более чем осколок Российской империи, мятежная провинция, погрязшая в распрях новоявленной, тупой и алчной «шляхты» от сохи. Все эти годы Украина существовала за счёт безумного и бездумного потребления тех материальных ресурсов, которые ей достались от Советского Союза и не полностью разорванных «союзных» связей с РФ.
Д.Р.: Да, большевики собрали Украину из разных кусков, но на этих территориях проживают этнические украинцы. Это ведь тоже факт. Много веков украинцы были разделены границами, но от этого они ведь не переставали быть украинцами.
А.В.: Боюсь, что Вас неправильно информировали на сей счёт. В связи с этим, хочу задать вам вопрос: когда появились первые украинцы?
Д.Р.: Я не готов так сходу дать ответ, но думаю, что меня ожидает какой-то подвох.
А.В.: Ваше предчувствие вас не обмануло. (Смеётся). Сейчас я начну говорить вещи, которые покажутся крамольными не только «свидомым» украинцам, но и Вам. Вас это не пугает?
Д.Р.: Нет. Скорее интригует…
А.В.: Как утверждает официальная политическая мифология Украины, украинцы, как этническая группа, возникли чуть ли не в IX веке! Но вот незадача, ни в одном из исторических документов не упоминается такой народ, как «украинцы». Там фигурируют только русские, русы, русичи, русины, и т.п. синонимы слова «русские» (на основании которых, кстати, разные львовские «свидоми дослидныкы», продолжая развивать старые польские теории, «доказывают» что русские — это не русины, а русины это — украинцы).
Вот, к примеру, как звучит фрагмент «лямента» (плача) Львовского ставропигиального братства, датированный 1609 годом: «Утяжелени естесмо мы, народ Русский, от народа Польского ярмом… чим бы толко человек жив быти могл, того неволен русин на прирожоной земли своей Русской уживати, в том-то русском Лвове».
Значительно ранее, в 1075 году грамота папы Григория VII называет Изяслава (сына Ярослава I) «Rex Rusсorum». В XIII веке Plano Carpini пишет о «Kiovia quae est Metropolis Russiae». Грамотой от 1246 года папа Иннокентий IV принимает Даниила Галицкого, Regem Russie, под своё покровительство.
Перечислять документальные примеры отсутствия в глубине веков такого народа, как «украинцы», можно бесконечно долго.
Упоминания об «украинцах», «украинках», «украинском» вы не найдёте даже у апостола «свидомых» — Тараса Шевченко. И это понятно, в отличие от «свидомых», он просто не знал о существовании такого народа.
Понимая, что с данным фактом спорить сложно, официальная пропаганда требует, чтобы все считали, что русские Киевской Руси на самом деле были не русскими, а украинцами. Но украинцами они, якобы, стали называть себя позже, чтобы как-то отличаться от русских, живущих в России, которые на самом деле не русские, а помесь татар с угрофинами.
И вообще современные «монголоиды-русские», с точки зрения «свидомой» украинской интеллигенции, очень подлые и коварные существа, ведь они у украинцев украли их исконное, древнее имя — «русские».
Точно также в историческом прошлом вы не найдёте и государства с названием «Украина». В летописях упоминаются лишь «укрАины» (с ударением на «а») Русской земли в смысле географического понятия со значением «пограничная земля».
Для Киевского княжества ими были территории, граничащие с половцами, для Галицко-Волынского с ляхами (которые упоминаются в летописях в 1187-м и 1213-м).
Точно такие же «укрАины» были и у Московской Руси, те земли, которые лежали у границы донской и нижне-волжской степи, занятой татарскими кочевьями. Граница эта, путём военного противостояния, постепенно подвигалась на юг, соответственно менялись и «укрАины».
В Новгородской летописи от 1517 года читаем: «По королёву совету Жигимонтову приходиша крымские татарове на Великого князя украину около города Тулы». В 1580 г. государь отдает распоряжение о том, «как быть воеводам и людям на берегу [т.е. вдоль Оки — А.В.] по украинским городам от крымские украины и от литовския» [1]. В 1625 году из Валуек [на юге от Воронежа — А.В.] писали, что ожидают «приходу татар на наши украйны» [2].
В Речи Посполитой понятие «украина» в значении «пограничье» использовался для обозначения территории Киевского, Брацлавского и Подольского воеводств, соседствовавших с Диким Полем.
Россыпь квазигосударств-«украин» появилась только в начале XX века. Из них лишь советская Украина, по милости Ленина и Сталина, продолжила своё странное существование.
Д.Р.: Но на Украине, как понимаю, верят в то, что украинское государство существует с самых древних времён?
А.В.: Да.
Д.Р.: И без всяких доказательств?
А.В.: Религиозным людям не нужны доказательства. Они просто ВЕРЯТ в то, что им говорят их «свидоми» вожди.
Д.Р.: Хорошо, тогда когда же появились «украинцы»? Ведь сейчас они существуют.
А.В.: На самом деле первые украинцы появились в конце XIX века в австрийской Галиции. Туда, после разгрома польского восстания 1863 года, из юго-западных губерний России бежало большое количество польской интеллигенции.
Очередное поражение вызвало у неё такой накал ненависти ко всему русскому, что мелкие маргинальные группы т.н. украинофилов под её воздействием психологически мутировали из литературно-политического сепаратистского движения в «украинскую этническую группу», подчеркнув тем самым свою главную политическую цель.
Иначе говоря, радикально настроенные галицийские «национал-демократы» («Молодая Украина») вдруг по политическим соображениям отказались от своего национального имени «русин» и провозгласили себя «украинцами».
После этого в Галиции началась «розбудова Украйины» путём промывки мозгов населению Прикарпатья.
Наблюдая происходящее, галицийский публицист Мончаловский в 1898 году во Львове издал книгу под названием «Литературное и политическое украинофильство», в которой прямо заявил о том, что «под влиянием враждебной русскому народу, но хитрой политики его противников, первоначально чистое, литературное украинофильство… выродилось в национально-политическое сектантство, которое, при благоприятствующих для него обстоятельствах, могло бы принести много вреда русскому народу. Зло нынешнего украинофильства в том, что оно, под покровом «народничества», впрочем, карикатурно извращённого, каплею по капле отравляет несведущих ложью…» [3].
Поляки мыслили масштабно . Им была нужна не просто нерусская, а точнее антирусская Галиция, а плацдарм для атаки против России. Переделанные в украинцев, русские Червонной Руси должны были нести разлагающий яд сепаратистской пропаганды вглубь России и с течением времени сепарировать от неё Малороссию под видом «Украйины».
В 1892 году (№168), газета львовской польской шляхты «Przeglad» заявила на своих страницах следующее: «Если в чувствах малорусского народа существует сильная ненависть к России, то возникает надежда, что в будущем, при дальнейшем развитии этих чувств, будет возможно выиграть против России малорусский козырь… Такой эволюции нам, полякам, нечего бояться, напротив, мы бы допустили ошибки, если бы хотели запереть ей дорогу и добровольно отказаться от союзника в борьбе с Россией».
А спустя год, в 1893-м уже не малороссы и даже не русины, а вышеупомянутые «молодые украинцы» Галиции выступили с политической программой действий (опубликованной в 1893 году львовской «Правдой») в которой постулировалось, что: «Наука и жизнь украинского народа доказывает нам, что Украина была, есть и будет всегда отдельной нацией и как каждой нации, так и ей необходима национальная свобода для своего труда и прогресса».
Далее авторы развивали свою мысль следующим образом: «Много людей начинало украинофильское движение, да немногие задержались на высоте идеи. Многое зависело от тех тяжёлых обстоятельств, среди которых пришлось развиваться нашему национальному движению. Хотя украинский народ и имел в себе такие основания, что сразу мог поставить на совершенно верную нормальную почву идею культурно-национального возрождения Украины, но у начинающих не было такой силы, чтобы преодолеть обстоятельства, чтобы сразу стать украинской интеллигенцией, чтобы сейчас же создать и литературу, и науку, и все другие приобретения культурной жизни, чтобы фактами и своим существом доказать существование украинцев, как отдельной, самостоятельной нации».
В конце тех же 90-х, небольшая кучка «свидомых» энтузиастов во главе с профессором Грушевским в рамках работы львовского «научного Общества им. Т. Шевченко» за несколько лет (!) создала украинский язык, литературу и науку. Тем самым, по их мнению, блестяще доказав существование «отдельной самостоятельной нации».
Д.Р.: Звучит очень жёстко и радикально.
А.В.: (Смеётся) В духе российского великодержавного шовинизма? В таком случае, российскими великодержавными шовинистами были представители русской (русинской) галицийской интеллигенции, которые весьма подробно описали процесс рождения «этнических украинцев», кто их родил и для чего. Читайте первоисточники изданные во Львове в конце XIX- начале XX веков.
Д.Р.: И кто же их родил?
А.В.: Международная политическая ситуация тех лет в Европе в целом, и польско-австрийско-германские стратегические интересы в частности .
Д.Р.: Звучит крайне сомнительно. Для борьбы с русскими можно создать партию, движение, штурмовые отряды, но как можно заставить несколько миллионов человек отказаться от своей национальной идентичности?
А.В.: Очень просто, путём геноцида, этнических чисток, интенсивной «промывки мозгов». Для истории это не ново. Вот скажите мне, пожалуйста, где были созданы в Европе первые концентрационные лагеря уничтожения?
Д.Р.: Насколько я знаю в нацистской Германии.
А.В.: Вы ошибаетесь. Первые европейские концентрационные лагеря смерти были созданы в австро-венгрии во время Первой мировой войны для уничтожения русского населения Галиции и Буковины. Туда австрийцы отправляли тех русских, которых не убивали на месте. Причём отправляли на основе доносов, прежде всего, новоиспечённых «свидомых украйинцив». Именно последние были главной движущей силой массового террора австрийцев. В то время человека могли повесить на ближайшем дереве, забить до смерти или расстрелять лишь только за то, что он русский!
Тогда было уничтожено около 200 тысяч человек мирного населения! Им инкриминировали шпионаж в пользу России. Представляете! 200 тысяч шпионов и вредителей! Около 400 тысяч галичан потом бежало с отступающей русской армией в Россию. Это была страшная трагедия, о которой ничего не написано ни в одном украинском учебнике истории. А ведь убивали не только мужчин, но и женщин и детей. Убивали русских независимо от их возраста и пола!
Д.Р.: Странно, что об этом никто никогда не говорил. Как такое можно было замолчать? Если об этом нельзя ничего найти в учебниках, то где Вы об этом нашли информацию?
А.В.: Уже после войны узники австрийских концлагерей создали Талергофский комитет. Эта организация в 1924 году во Львове начала выпускать «Талергофский альманах». Было осуществлено издание четырёх выпусков, в которых были собраны документы и рассказы очевидцев о геноциде русского населения Прикарпатья.
Д.Р.: Почему Талергофский?
А.В.: Так назывался главный концентрационный лагерь (второй наиболее известный — Терезин), в котором мучили и убивали русских Червонной Руси. Тот, кто не был убит и не бежал, давал официальную расписку австрийским властям, что он не русский (русин), а украинец. Так путём этнических чисток и запугивания расширялась социально-политическая база «свидомых».
Фактически украинское население современной Галиции и Буковины, это потомки тех русских манкуртов, которые не раз присягали на верность австрийскому императору Францу Иосифу, выказывая при этом страстное желание бороться с Россией.
Д.Р.: А где факты?
А.В.: Пожалуйста. 15 октября 1912 года депутат австрийского рейхстага Смаль-Стоцкий в своём выступлении заявил от имени «украинского» парламентского клуба и «всего украинского народа», что после того, как все надежды «украинского народа» соединены с блеском Габсбургской династии, этой единственно законной наследницы короны Романовичей, — серьёзной угрозой и препятствием на пути к этому блеску, кроме России, является тоже «москофильство» среди карпато-русского народа» [4].
В том же смысле высказывались от имени «всего украинского народа» с парламентской трибуны и депутаты-«украинцы» Васылько, Олесницкий, Окуневский, Кость, Левицкий и им подобные.
Приведу несколько цитат из первого выпуска Альманаха. Уж простите за длинность, но это необходимо озвучить.
«Так, с первых же сполохов бури [Первой мировой войны — А.В.], заранее обреченная на гибель, вся верная национальным заветам, сознательная часть местного русского населения была сразу же объявлена вне всякого закона и щита, а вслед за этим и подвергнута тут же беспощадной травле и бойне… Все наличные средства и силы государственной охраны и власти, вся наружная и тайная полиция, кадровая и полевая свора жандармов, и даже отдельные воинские части и посты, дружно двинулись теперь против этих ненавистных и опасных «тварей»…
А за их грозными и удобными спинами и штыками привольно и безудержно засуетился также, захлёбываясь от торжествующей злобы, вражды и хулы, и всякий уж частный австрофильский накипень и сброд, с окаянным братом-изувером — Каином несчастного народа — во главе…
…свой же, единокровный брат, вскормленный и натравленный Австрией «украинский» дегенерат, учтя исключительно удобный и благоприятный для своих партийных происков и пакостей момент, возвёл все эти гнусные и подлые наветы, надругательства и козни над собственным народом до высшей, чудовищной степени и меры, облёк их в настоящую систему и норму, вложил в них всю свою пронырливость, настойчивость и силу, весь свой злобный, предательский яд.
И мало, что досыта, вволю — доносами, травлей, разбоем — над ним надругался, где мог, что на муки сам его предал и злостно ограбил дотла, но наконец даже, вдобавок, с цинической наглостью хама пытается вдруг утверждать, что это он сам пострадал… […]
А вслед за тем пошёл уж и подлинный, живой погром. Без всякого суда и следствия, без удержу и без узды. По первому нелепому доносу, по прихоти, корысти и вражде. […]
Хватали всех сплошь, без разбора. Кто лишь признавал себя русским и русское имя носил. У кого была найдена русская газета или книга, икона или открытка из России. А то просто кто лишь был вымечен как «русофил». […]
И наконец, казни — виселицы и расстрелы — без счёта, без краю и конца. Тысячи безвинных жертв, море мученической крови и сиротских слёз. То по случайному дикому произволу отдельных зверей-палачей, то по гнусным, шальным приговорам нарочитых полевых лжесудов. По нелепейшим провокациям и доносам, с одной стороны, и чудовищной жестокости, прихоти или ошибке, с другой. Море крови и слёз…
А остальных потащили с собой. Волокли по мытарствам и мукам, мучили по лагерям и тюрьмам, вновь терзая голодом и стужей, изводя лишениями и мором. И словно в адском, чудовищном фокусе, согнали, сгрузили всё это, наконец, в лагере пыток и смерти — приснопамятном Талергофе…[5] […]
А что после этого говорить о таких случаях, когда перед подобными «судьями», по доносу в большинстве случаев жалкого «людця»-мазепинца, целые сёла обвинялись в открытом «русофильстве»? […]
Часть карпато-русского народа, среди тяжёлых страданий, несла на алтарь своей общей Родины — Родной Руси — свою жизнь, а другая — творила позорное и лукавое дело сознательного братоубийцы Каина…
Роль этих народных предателей, так называемых, «украинцев» в эту войну общеизвестна. Детёныши национального изменника русского народа из-под Полтавы, вскормленные под крылышком Австрии и Германии, при заботливом содействии польской администрации края, в момент войны Австрии с Россией… сыграли мерзкую и подлую роль не только в отношении России и идеи всесловянского объединения, став всецело на стороне Австро-Венгрии, но в особенности в отношении жертв австро-мадьярского террора и насилия над карпато-русским населением.
Жутко и больно вспоминать о том тяжёлом периоде близкой ещё истории нашего народа, когда родной брат, вышедший из одних бытовых и этнографических условий, без содрогания души становился не только всецело на стороне физических мучителей части своего народа, но даже больше — требовал этих мучений, настаивал на них…
Прикарпатские «украинцы» были одними из главных виновников нашей народной мартирологии во время войны. В их низкой и подлой работе необходимо искать причины того, что карпато-русский народ вообще, а наше русское национальное движение в частности, с первым моментом войны очутились в пределах Австро-Венгрии вне закона, в буквальном смысле на положении казнимого преступника» [6].
Д.Р.: Жутковато всё это слушать. Но давайте подведём итог сказанному. Итак… Если я правильно понял, первые «украинцы» возникли в Галиции и Буковине под воздействием польской пропаганды и австрийского террора?
А.В.: Да. Первые «украинцы» это переродившиеся или выродившиеся, как хотите, украинофилы — узкая, сепаратистски настроенная прослойка польской, а затем и малорусской интеллигенции, первоначально возникшая в юго-западных губерниях России.
Напомню, что польские магнаты и шляхта, окопавшаяся после раздела Польши, в государственных структурах Российской империи и контролировавшая финансово, экономически, культурно, идеологически и административно Малороссию не просто ненавидели всё русское, но и бредили возрождением Польской империи «от моржа до моржа», т.е. от Балтийского до Чёрного моря.
Кроме того, поляки доминировали и в масонских ложах юго-западного региона, а это был очень мощный рычаг влияния. Так, к примеру, на эмблеме ложи «Соединённые славяне», образованной в 1818 году в Киеве с ответвлениями во многих малороссийских городах, девиз «Славянское единство» был написан по-польски.
Формироваться украинофильское движение начало ещё до польского восстания 1831 года. Личный друг Императора Александра I, князь, поляк-русофоб Адам Чарторийский, люто ненавидевший всё русское, но при этом служивший сперва помощником государственного канцлера, а потом ещё и министром иностранных дел России, и его друг, тоже поляк-русофоб, Тадеуш Чацкий, состоявший с 1803 года визитатором (ревизором) училищ в губерниях Киевской, Подольской и Волынской, используя своё положение, активно организовывали по всей малороссии польские учебные заведения, в которых, вместе с образованием, учащимся старательно прививалась ненависть к России .
Так в 1805 году Чацким была открыта классическая гимназия в городе Кременце, переименованная в 1819 году в лицей. В ней вместе с поляками учились и малороссы. «Учили» их там, судя по всему, неплохо, так как когда в 1831 году был издан указ о закрытии лицея, там не нашли ни одного ученика, все ушли в повстанцы.
Также, благодаря стараниям поляков, в городе Умань (Киевской губернии) было организовано знаменитое базилианское (униатское) училище. Среди его воспитанников были такие представители польской культуры, как Северин Гощинский, Богдан Залесский, Михаил Грабовский и многие другие.
Малороссию они не считали частью России, а малороссов — русской народностью. Для них Малая Русь была неотъемлемой частью Польши, а малороссы — особой ветвью польского народа.
Впоследствии один из выпускников этого училища, Францишек Духинский исторг из себя целую теорию о том, что «москали» это — монголы, а малороссы, белорусы и поляки — славяне и истинные арийцы, которым надо объединиться в одно государство и нещадно бить врагов всего цивилизованного мира — клятых азиатов-«москалей».
После того, как восстание 1831-го было разгромлено, это гнездо польских русофобов прекратило своё существование, но культивировавшиеся в нём идеи в новой обработке были подхвачены уже не только поляками, но и малороссами. В частности, членами Кирилло-Мефодиевского братства, созданного в Киеве в декабре 1845 г.
Главными его деятелями были историк Костомаров, педагог Гулак, драматург Кулиш, преподаватели и студенты Киевского университета, а также художник и поэт Шевченко.
В 1850-х годах среди польской студенческой молодёжи киевского университета образовалась группа, так называемых, «хлопоманов» (от польского слова chlop — крестьянин) во главе с поляком Владимиром Антоновичем. В группу «хлопоманов» в начале 60-х годов также входили Борис Познанский, Тадеуш Рыльский, Павел Свенцицкий и др.
Именно в этой среде, в рамках этнографического культурничества постепенно вызревал политический украинофильский сепаратизм.
В конце 50-х — начале 60-х годов польские эмигрантские круги приступили к подготовке нового восстания (вспыхнувшего в 1863-м). При этом они прекрасно понимали, что воссоздание Речи Посполитой невозможно без Малой Руси — «исконно польской провинции» и без малороссов — любимых польских холопов…
Кстати. Как вы считаете, где и когда в Европе возникло первое расистское государство? В Германии в 1939-м? Отнюдь. Таким государством была Речь Посполитая.
Общество этого государства было чётко разделено на господ-поляков и рабов-русских. Последние в глазах польской шляхты были не просто собственностью панов, а чем-то вроде недочеловеков, говорящих скотов, которых польский пан мог купить, продать, пытать, убить.
Польское презрение к украинцам, как низшим существам, чувствуется на бытовом уровне до сих пор. Я это говорю не понаслышке, потому что родом с западной Украины…
Так вот, воспользовавшись своим доминирующим положением на землях Малороссии и обладая значительным культурным и интеллектуальным превосходством, поляки стали методично вбивать в головы малограмотных малороссов сепаратистские идеи, убеждая их в том, что они — отдельный от русских народ, который самым зверским образом русскими угнетается.
Но польская пропаганда подействовала лишь на тонкий слой малоросской интеллигенции. Простой народ к ней остался равнодушным. Все старания польско-малорусских украинофилов привлечь на свою сторону народные массы, поднять их против «москалей»-угнетателей были напрасными.
В 1863 году польское восстание в Малороссии было подавлено в большей степени самими крестьянами. Вооружаясь вилами, топорами, косами, они стихийно собирались в отряды и безжалостно истребляли польских повстанцев. Русская армия за ними не всегда поспевала. Видать память о славной Речи Посполитой в генах у нашего мужика…
В 1863 году была опубликована политическая программа руководителя польского восстания Мерославского, в которой, в том числе, говорилось следующее:
«Неизлечимым демагогам нужно открыть клетку для полёта на Днепр; там обширное пугачёвское поле для нашей запоздавшей числом хмельничевщины. Вот в чём состоит вся наша панславянская и коммунистическая школа. Вот весь польский герценизм!.. Пусть себе заменяют анархией русский царизм, пусть обольщают себя девизом, что этот радикализм послужит “для вашей и нашей свободы”» [7].
После того как польские повстанцы были разгромлены, они толпами двинули в австрийскую Галицию, чтобы там впоследствии выродить «украинську нацию». Ненависть польской шляхты к России достигла тогда невероятного накала! И естественно, что полякам очень хотелось стравить русских между собой.
Кстати, именно тогда в львовской украинофильской газете «Мета» (в переводе с польского — «цель»), впервые появился текст песни «Щэ нэ вмэрла Украйина», представляя собой «украинский» вариант польского «Марша Домбровского» — «Jeszcze Polska nie zginela». В ней, в частности, были такие строки:
Ой Богдане, Богдане
Славний нашъ гетьмане!
Нащо віддавъ Украіну
Москалям поганимъ?!
Щобъ вернути іі честь,
Ляжемъ головами,
Назовемся Украіни
Вірними синами!
Наші браття Славяне
Вже за зброю взялись;
Не діжде ніхто, щобъ ми
По-заду зістались.
Поєднаймось разомъ всі,
Братчики-Славяне:
Нехай гинуть вороги,
Хай воля настане!
Как видим, в этом тексте чётко проступает желание «братьев славян», уже поднявших оружие (хоть и безуспешно), натравить «лыцарство-козацтво» на клятых «москалей». Глупо спорить с тем, что прототип гимна современной Украины писался Павлушей Чубинским под мощным идейным влиянием недобитых малорусскими мужиками ляхов. (Смеётся).
Вот только совершенно непонятно когда это польские шляхтичи стали для малоросских «хлопов» братьями. Наверное, после того, как восставшие малороссы Речи Посполитой, устав от многовековых издевательств, угнетения, несправедливости, презрения, подлости и изуверств шляхетного панства, зверски истребили тысячи поляков по всей Малой Руси.
А возможно после того, как новоиспечённая казацкая шляхта принялась торговать своим народом, отдавая его на убой, рабство и разграбление попеременно то ляхам, то татарам, то туркам, и когда этот народ стал убегать целыми сёлами на левый берег Днепра к москалям-угнетателям?
Д.Р.: Из того, что Вы рассказали, я так понял, что в этническом плане нет большого различия между русскими и украинцами?
А.В.: Видите ли, до того момента, как такой цветок, взращённый на хорошо унавоженной почве уманской базилианской софистики, как известный русофоб-теоретик польского движения и верный «украинский» сотрудник князя Чарторийского (на тот момент уже руководившего из Европы польским сопротивлением) Францишек Духинский (я его уже упоминал) не придумал свою знаменитую теорию о том, что русские это разновидность монголов, а действительными «русскими» и истинными арийцами являются лишь малорусы и белорусы, никто и никогда не сомневался в том, что русский народ состоит из трёх народностей — малорусов, белорусов и великорусов.
Последних он, кстати, категорически запрещал называть русскими и требовал, чтобы они «nie Rosyanami, nie Ruskiemi, nie Rusinami, a prosto Moskalami zwani byli», ибо «Moskale uzywaja (используют) nazwy Rosyan, Rusinow, Ruskich, jako jednej z glownych broni (орудий) przeciwko (против) Polsce».
Поэтому следует отобрать у «москалей» часть их силы, «приказав называть Москалей Москалями, а не признавать за ними названий, которые они себе присвоили, и которыми обосновывают свои мнимые права на бóльшую часть Польши, на Русь» [8].
Правда, потом, после разгрома польского восстания, не только в Европе, но и в самой Польше о «научном» творчестве Духинского вспоминали только с улыбкой.
В самой Малороссии с резкой критикой фантазий Духинского в 1861 году выступил один из вождей малорусских украинофилов — Костомаров [9], а в 1886 г. профессор Дерптского университета Бодуэн де Куртене издал в Кракове брошюру («Z роwodu jubileuszu profesora Duchinskiego»), в которой доказывал ненаучность теории Духинского и называл празднование поляками его юбилея, «юбилеем хронического патриотического заблуждения».
Тем не менее, идея о двух разных народах — «москалях» и «русинах» («украинцах»), была подхвачена польской пропагандой. Наиболее чётко её цели изложил отец Валериан Калинка, состоявший в польском иезуитском ордене «Змартвыхвстанцев», а также являвшимся приближенным вышеупомянутого Адама Чарторыйского. Цель пропаганды «двух разных народов» Калинка объяснил следующим образом (позволю себе длинную цитату, но она того стоит):
«Как нам защитить себя? чем?! Силы нет, о праве никто не вспоминает, а хвалёная западная христианская цивилизация сама отступает и отрешается. Где отпор против этого потопа, срывающего все преграды и катящегося, сбивая всё на своем пути, несущегося неостановимо и затопляющего всё окрест? Где?!
Быть может, в отдельности этого русского (малорусского) народа. Поляком он не будет, но неужели он должен быть Москалём?! Сознание и желание национальной самостоятельности, которыми русины начинают проникаться, недостаточны для того, чтобы предохранить их от поглощения Россией.
Опорная сила поляка хранится в его душе, — между душою русина и душою москаля, однако, основного различия нет, нет непереходимой границы… Была бы она, если бы каждый из них исповедывал иную веру, и поэтому-то уния была столь мудрым политическим делом.
Одному Богу ведомо будущее, но из естественного сознания племенной отдельности могло бы со временем возникнуть пристрастие к иной цивилизации и в конце концов — начав с малого — к полной отдельности души. Раз этот пробуждавшийся народ проснулся не с польскими чувствами и не с польским самосознанием, пускай останется при своих, но эти последние пусть будут связаны с Западом душой, а с Востоком только формой.
С тем фактом [т.е. с непольской идентичностью малороссов — А.В.] мы справиться сегодня уже не в состоянии, зато мы должны постараться о таком направлении и повороте в будущем потому, что только таким путём можем ещё удержать Ягайлонские приобретения и заслуги, только этим способом можем остаться верными призванию Польши, сохранить те границы цивилизации, которые оно предначертало.
Пускай Русь останется собой и пусть с иным обрядом, но будет католической — тогда она и Россией никогда не будет и вернётся к единению с Польшей. Тогда возвратится Россия в свои природные границы — и при Днепре, Доне и Чёрном море будет что-то иное… А если бы — пусть самое горшее — это и не сбылось, то лучше [Малая] Русь самостоятельная, нежели Русь российская. Если Грыць не может быть моим, то да не будет он ни моим, ни твоим! Вот общий взгляд, исторический и политический, на всю Русь!» [10].
В конце XIX века фантазии о двух отдельных народах обрели новую жизнь во Львове благодаря стараниям Грушевского и К°. Этот неугомонный профессор решил на австрийские деньги доказать, что ещё не сформировавшаяся, по его собственному мнению, «русско-украинская нация» тем не менее, является самостоятельным этническим субстратом обладающим собственной государственностью со времён Киевской Руси.
В академических кругах его многотомные исторические опусы и язык, на котором он их писал, вызывали лишь смех и раздражение. Однако после того, как его научные оппоненты были расстреляны ЧК, а он был обласкан советской властью, теория «трёх братских народов» была окончательно увековечена.
Но, как я уже сказал, идея того, что великороссы и малороссы это не народности одного народа, а абсолютно разные нации была придумана русофобски настроенными польскими интеллектуалами, а потом методично вбита в голову узкой прослойке сформированной ими малоросской сельской интеллигенции.
Т.е. у истоков украинофильского движения стояли поляки . Фактически под прикрытием воскресных школ и т.п. шла интенсивная пропаганда южнорусского сепаратизма.
Как писал тогда видный малорусский общественный деятель Говорский, галицкому учёному и общественному деятелю Головацкому, «у нас в Киеве только теперь не более пяти упрямых хохломанов из природных малороссов, а прочие все поляки, более всех хлопотавшие о распространении малорусских книжонок. Они сами, переодевшись в свитки, шлялись по деревням и раскидывали эти книжонки; верно пронырливый лях почуял в этом деле для себя наживу, когда решился для себя на такие подвиги» [11].
Д.Р.: Странная история. Но ведь поляки активно боролись в 30-40-х годах XX века с украинскими националистами.
А.В.: Такое очень часто случается в истории. Помните старую еврейскую легенду о големе, созданном пражским рабби Левом? Он послушно исполняет работу ему порученную, но, вырываясь из-под контроля человека, становится воплощением слепого своеволия, нередко растаптывая своего создателя.
Поляки совершили ту же ошибку что и рабби. Они создали слепого монстра, рассчитывая его использовать против русских, а он вцепился в них самих. Карателями ОУН(б)-УПА на Западной Украине были уничтожены сотни тысяч поляков из гражданского населения!
Украинские «сверхчеловеки» не щадили даже грудных детей, вырезая с особой изощрённой жестокостью целые сёла! На мой взгляд, это — страшная цена, которую заплатил польский народ за украинскую афёру своих вождей! Не безопасное это занятие, воспитывать узколобых фанатиков, зацикленных на какой-то идее.
Кстати, на эти же «грабли» не так давно наступили американцы, создав Талибан, и взрастив на деньги ЦРУ бин Ладена. Пришло время, и их голем набросился на них самих.
Д.Р.: Ну хорошо, допустим с поляками всё понятно. Но зачем надо было большевикам создавать украинский проект? Ведь, как я понимаю, в Малороссии народ никогда не считал себя особой, отличной от русских нацией. Не проще ли было трансформировать юго-западные губернии России в области РСФСР?
А.В.: Проще. Но Ленин не пошёл на это. И не только из-за своей, так называемой, политики национального самоопределения народов. Украинского народа-то как раз и не было. Была лишь юго-западная ветвь русской этнической группы и ничтожная кучка «свидомых» малоросских интеллигентов, никогда не выражавших интересы малороссов. И Ленин об этом был прекрасно информирован. Он активно интересовался политической обстановкой в Малороссии.
Вот что, например, написала Роза Люксембург, обвинившая Ленина в сознательном развале России:
«Украинский национализм в России был совсем иным, чем, скажем, чешский, польский или финский, не более, чем простой причудой, кривлянием нескольких десятков мелкобуржуазных интеллигентиков, без каких либо корней в экономике, политике или духовной сфере страны, без всякой исторической традиции, ибо Украина никогда не была ни нацией, ни государством, без всякой национальной культуры, если не считать реакционно-романтических стихотворений Шевченко. […] И такую смехотворную шутку нескольких университетских профессоров и студентов Ленин и его товарищи раздули искусственно в политический фактор своей доктринёрской агитацией за “право на самоопределение вплоть” и т.д.» [12].
Люксембург была политиком-реалистом и, как видим, прекрасно понимала что такое «Украина», но она, очевидно, не знала, что у большевиков, поляков и взращённых ими «украинцев» было две общие черты, ставящие их на одну позицию в отношении «украинского вопроса» .
Д.Р.: И что же это за черты?
А.В.: Страх и ненависть. Они одинаково сильно боялись и ненавидели Россию и всё русское. В данном вопросе у них доминировало очень мощное иррациональное начало. Интернациональная, скажем так, верхушка РСДРП(б), в которой русских надо было ещё поискать, не могла себе позволить сохранить государствообразующее этническое ядро Российской Империи.
По их мнению, в коммунистическом рае ни русский народ, ни русская культура не должны были доминировать. Для них русская культура была лишь «русским великодержавным шовинизмом». Не зря интернациональная верхушка большевиков уничтожала физически, прежде всего, носителей русской культуры.
Именно поэтому русский этнический монолит был разрезан на три части и объявлен «тремя братскими народами». Тут-то как раз и пригодилась духинская идеология «двух отдельных народов», особого украинского языка и самостоятельной культуры.
Вот и получается, что сама идея создания «украинцев» и «Украины», иными словами Руси антирусской, была рождена творческим гением поляков, австрийцев и германцев, но превратил её в реальность Сталин .
В 1921 году, выступая на X съезде партии, он подчеркнул, что «если в городах Украины до сих пор ещё преобладают русские элементы, то с течением времени эти города будут неизбежно украинизированы» [13]. И это было серьёзное заявление.
Коммунистам практически с нуля пришлось создавать украинскую «нацию», украинский «язык», украинское «государство», украинскую «культуру» и т.п. Всякий кто был уличен в «отрицательном отношении к украинизации» моментально увольнялся без выходного пособия.
Чистке по критерию «национальнойи свидомости» подвергся аппарат государственного управления. Борьба с неграмотностью проводилась на украинском языке. Процесс украинизации постоянно контролировала тьма разнообразных комиссий.
Вся мощь партийного аппарата и государственной машины обрушилась на «несвидомэ насэлэння», которое должно было в кратчайшие сроки стать «украйинською нациею».
Не зря Грушевский, вернувшись в советскую Украину с восторгом писал одному из своих соратников, что «я тут, несмотря на все недостатки, чувствую себя в Украинской Республике, которую мы начали строить в 1917 году» [14]. Ещё бы!
Как на все эти мероприятия реагировал простой малорусский мужик?
Вот, как описывал народные настроения 1918 года «свидомый» украинизатор от КП(б)У, нарком просвещения УССР Затонский: «широкие украинские массы относились с… презрением к Украине. Почему это так было? Потому что тогда украинцы [в смысле украинофилы — А.В.] были с немцами, потому что тянулась Украина от Киева аж до империалистического Берлина.
Не только рабочие, но и крестьяне, украинские крестьяне не терпели тогда «украинцев» (мы через делегацию Раковского в Киеве получали протоколы крестьянских собраний, протоколы в большинстве были с печатью сельского старосты и все на них расписывались — вот видите, какая чудесная конспирация была).
В этих протоколах крестьяне писали нам: мы все чувствуем себя русскими и ненавидим немцев и украинцев и просим РСФСР, чтобы она присоединила нас к себе» [15].
Большевики ломали в 20-х малороссов через колено, стремясь путём т.н. «коренизации» переделать их из русских в «украинцев». Однако народ оказывал упорное, хотя и пассивное, сопротивление украинизации. Имел место откровенный саботаж решений партии и правительства.
В связи с этим, партийных вождей просто плющило от злости. «Презренный шкурнический тип малоросса, который… бравирует своим безразличным отношением ко всему украинскому и готов всегда оплевать его» [16], — гневно сокрушался в те годы на заседании ЦК КП(б)У Шумский.
Не менее энергично высказывался в своём дневнике и партийный деятель Ефремов: «Нужно, чтобы сгинуло это рабское поколение, которое привыкло только «хохла изображать», а не органично чувствовать себя украинцами» [17].
Несмотря на эти пожелания пламенного большевика-ленинца, малороссы не «згинули» и не почувствовали себя органично «украинцами», хоть эта этнонимическая кличка и закрепилась за ними в годы сталинизма. Как оказалось, русский дух не так-то просто задушить. Для этого явно не хватало массового террора и концентрационных лагерей по австрийскому образцу.
Понимая всю сложность поставленных задач по переделке юго-западной ветви русского народа в «украйинцив», большевики, начиная с 1925 года, принялись завозить в центральные регионы Малороссии десятки тысяч «свидомых галыцийцив», размещая их ровным слоем на руководящих постах в Киеве, и поручая им промывку мозгов населения [18].
Особенно усердствовал в 1927-1933 годах, руководитель Наркомпроса, пламенный большевик Скрыпник. «Свидомымы» янычарами Франца Иосифа большевики также заменяли русскую профессуру, учёных, не желавших украинизироваться [19].
В одном из своих писем Грушевский сообщил, что из Галиции переехало около 50 тысяч человек, некоторые с жёнами и семьями, молодые люди, мужчины [20]. Очевидно, без привлечения идейных «украйинцив» Австро-Венгрии, взлелеянных на польской пропаганде, украинизация Малороссии была бы просто невозможна.
А вот, что писал один из них о том, как их воспринимали в Малороссии: «Моё несчастье в том, что я — галичанин. Тут галичан никто не любит. Старшая русская публика относится к ним враждебно, как к большевистскому орудию украинизации (вечные разговоры о «галицийской мове»). Старшие местные украинцы относятся ещё хуже, считая галичан «предателями» и «большевистскими наймитами» [21].
У наших «свидомых украйинцив» является хорошим тоном проводить пятиминутки ненависти по отношению к «кату» и «голодоморитэлю украйинського народу» Иосифу Сталину, но комичность ситуации заключается в том, что если бы не железная воля «отца народов», ни «украинцев», ни «Украины» никогда бы не было.
Кстати, если говорить о традиционном пантеоне врагов Украины, составленном «свидомыми», то необходимо заметить, что если их ненависть к «москалям» ещё как-то можно обосновать, то их ненависть к «жидам» труднообъяснима. Возможно, это просто откровенная неблагодарность, а возможно просто тупое невежество.
Д.Р.: Почему?
А.В.: Дело в том, что евреи внесли колоссальный вклад в дело создания «украйинцив», «Украйины», «украйинського» языка и литературы. Это тема научного исследования, как минимум, на отдельную монографию.
Если бы у «свидомых» была хоть капля благодарности, то сейчас, как минимум, на Европейской площади возвышался бы памятник Лазарю Кагановичу.
Д.Р.: А на майдане Независимости?
А.В.: Там был бы водружён гигантский монумент Иосифу Сталину, который когда-то, кстати, там и стоял. (Смеётся).
Д.Р.: А причём тут вообще “железный” нарком Каганович?
А.В.: Наиболее интенсивный и радикальный период советской украинизации 20-х годов прошлого века проходил под его непосредственным руководством. Это была действительно выдающаяся личность. Я говорю это без всякой иронии. Человек острого ума и несгибаемой целеустремлённости.
о сравнению с тем как он осуществлял украинизацию, всё то, что делали его последователи после провозглашения украинской независимости в 91-м, выглядит слюнтяйством и дуракавалянием. «Свидомым» надо не портреты Тараса Григорьевича заворачивать в рушнички и вывешивать, как икону на стену, а фотографии Лазаря Моисеевича. Об этом просто вопит благим матом историческая справедливость. (Смеётся).
Впрочем, даже такие титаны, как Сталин и Каганович не смогли сломать национальный и культурный хребет малороссов. Побушевав десять лет, процесс украинизации тихо заглох, наткнувшись на пассивное сопротивление народа. Единственное что от него осталось, это названия «украинец», «Украина», графа в паспорте, казённые писатели и искусственный язык на уроках украинского языка и литературы в школе.
Д.Р.: Но почему советская украинизация стала сдавать темп и потом сошла на нет? Ведь Сталин мог и дальше её проводить, несмотря на нежелание народа украинизироваться.
А.В.: Похоже, что к началу 30-х, Сталину пришлось отказаться от любимой Лениным идеи мировой революции .
Дело в том, что вождь мирового пролетариата, к тому времени уже покойный, «замутил» всю эту игру в «национальное самоопределение» для всех угнетённых народов России лишь для того, чтобы потом к их освобождённому братскому союзу постепенно присоединять новые государства, прошедшие через пролетарскую революцию.
К 30-м Сталин, как талантливый политик-реалист, понял, что с мировой революцией в принципе ничего не «светит» , и что перед лицом хищных империалистов, необходимо превратить Советский Союз в надежную коммунистическую крепость. Это был этап глухой обороны.
Сталину было нужно сильное, монолитное государство с эффективной, жёстко централизованной властью. «Украйинський» народ уже был создан, а надобности в дальнейшем углублении украинизации, немало раздражавшей народ, в общем-то, уже не было.
К тому же, ему изрядно поднадоел настырный «буржуазно-националистический» уклонизм некоторых вождей КП(б)У, которых он потом слегка «проредил» за «перегибы». В итоге, украинизация заглохла. Народ с облегчением вздохнул.
Но «Украйина», «украйинци», «украйинська мова» остались. Лишь в 1991-м бывшие партийцы и комсомольцы торжественно возродили сталинскую украинизацию с шараварно-галушечными элементами в её национально-демократической, предельно карикатурной версии.
Д.Р.: Была ли тогда возможность пойти вашей республике другим путём?
А.В.: Нет. Когда партийная и управленческая номенклатура неожиданно оказалась «нэзалэжною» от старших товарищей из Москвы, под эту «нэзалэжнисть» необходимо было подвести соответствующий идеологический фундамент.
роме польско-австрийско-немецких сепаратистских идей, отшлифованных до блеска в 20-х годах советской властью, в 30-40-х «мыслителями-воителями» ОУН-УПА(б) и в 60-70-х диссидентами-украинофила¬ми, других идей просто не было.
Ни чиновники, ни народ не были готовы к внезапно свалившейся на них независимости. Никто не знал, что с нею делать. Великие идеи «нэзалэжности» придумывались на ходу, во время дожёвывания пищи от буфета Верховной Рады до сессионного зала.
После провозглашения независимости, на волне массированной пропаганды, произошёл новый, и я думаю последний, всплеск украинофилии, с последующей принудительной украинизацией населения. Но уже к концу 90-х «свидоми» вернулись к своему естественному состоянию — мелким маргинальным группам, оформившимся в крикливо-агрессивные националистические партии «диванного типа».
Похоже, что русская по своей сути ментальная и культурная среда Малой Руси просто естественным путём растворила введённое в неё инородное тело, так называемого, «украйинства» и вывела его из себя как шлак, одновременно отторгнув путём массового саботажа очередную казённую украинизацию.
Малороссы, сами того не осознавая, оставались малороссами, игнорируя непрекращающиеся призывы к «национальному видродженню» и инструкции на предмет того, как «вбыты у соби москаля».
Д.Р.: Всё, что вы сегодня рассказали, звучит очень неожиданно даже для нас, здесь в России. Но услышат ли вас ваши соотечественники? Нужна ли им правда о самих себе?
А.В.: Смотря какие соотечественники. Для многих то, что я сегодня рассказал, станет глотком свежего и чистого воздуха в затхлой атмосфере украинофильской пропаганды. Для «свидомых», которые знают правду, но, тем не менее, целенаправленно с фанатичным упорством «разбудовують Украйину» мои слова будут восприняты, как «украинофобия» и «русский великодержавный шовинизм».
Но, хочу заметить, что среди них есть очень много просто обманутых пропагандой людей, ищущих нечто большее, чем комфортная «ротожопия» «за эвропейськими стандартами». Не исключено, что кто-то из них задумается о том, что я рассказал и попытается самостоятельно во всём разобраться.
К тому же, мой сегодняшний скорбный рассказ о том, как появились «украйинци» и «Украйина», я изложил не для того, чтобы кинуть камень в огород наших «свидомых патриотив». Я бы не стал себя для этого напрягать.
Главная моя цель сегодняшней беседы, показать глубинные причины той кризисной ситуации, в которой сейчас оказалась Украина. Раскрыть причины стремительно надвигающегося распада страны.
Д.Р.: Хорошо. Думаю, что на сегодня мы можем завершить наш разговор. Единственный вопрос, который у меня остался, о чём мы будем беседовать в следующий раз?
А.В.: О том, что такое русский и украинский язык.
Д.Р.: Ну что ж, это, полагаю, не менее интересно. Тогда до следующей встречи и спасибо за этот разговор!

17 апреля 2007 г.
Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
1. «Древняя российская вивлиофика», XIV, 368. — А.В.
2. «Книги разрядные». I, 1063, 1106, 1133; Воронежские акты. 1851. I, 120. — А.В.
3. Мончаловский О.А. «Литературное и политическое украинофильство». Львов, 1898. С. 25.
4. «Талергофский альманах». Пропамятная книга австрийских жестокостей, изуверств и насилий над карпато-русским народом во время всемирной войны 1914-1917 гг. Выпуск первый. «Террор в Галичине в первый период войны 1914-1915 гг.» Львов. 1924. С. 11. — А.В.
5. «Талергофский альманах». Пропамятная книга австрийских жестокостей, изуверств и насилий над карпато-русским народом во время всемирной войны 1914-1917 гг. Выпуск первый. «Террор в Галичине в первый период войны 1914-1915 гг.» Львов. 1924. С. V-VII. — А.В.
6. «Талергофский альманах». Пропамятная книга австрийских жестокостей, изуверств и насилий над карпато-русским народом во время всемирной войны 1914-1917 гг. Выпуск первый. «Террор в Галичине в первый период войны 1914-1915 гг.» Львов. 1924. С. 3-10. — А.В.
7. Цит. По: Корнилов А.А. «Общественное движение при Александре II». М., 1909. С. 132. — А.В.
8. «Do zradu narodowego powstania», Pisma Franciszka Duchinskiego, том III, стр. 283-4, Rapperswyl, 1901-1904. — А.В.
9. «Основа», 1861, № 2, «Ответ на выходки газеты «Czas» и журнала «Revue Contemporaine»», и № 10, «Правда полякам о Руси» — А.В.
10. Цит. по: Stanislaw Tarnowski, hrabia, «Ksiadz Waleryan Kalinka», W Krakowie, 1887, с. 167-170. — А.В.
11. Струдинський К. «Епізоди боротьби за українство в 1863 р.» // Ювілейний збірник на пошану академіка М.С. Грушевського. К., Т.2., с. 521-522. — А.В.
12. Люксембург Р. «Рукопись о русской революции» // Вопросы истории. 1990. № 2. С. 22-23. — А.В.
13. Сталин И.В. «Марксизм и национально-колониальный вопрос». Сб. статей и речей. — М., 1937. С. 81. — А.В.
14. «Листи М. Грушевського до Т. Починка з додатком двох листів до Д. Островського» // Український історик. 1970. № 1-3. С. 182. — А.В.
15. «Перший всеукраїнський учительський з’їзд в Харькові від 5 до 11 січня 1925 р.» Х., 1925. С. 65. — А.В.
16. Цит. По: Гірчак Є. «Хвильовизм». Х., 1930. С. 128. — А.В.
17. Єфремов С. «Щоденники». 1923-1929. К., 1997 С. 533 — А.В.
18. Блінда Л.В. «Українізація та її роль в суспільно-політичному житті українського народу в 20-і роки». Дис. Канд. Істор. Наук. К., 1992. С. 117. — А.В.
19. Рубльов О.С., Черченко Ю.А. «Сталінщина й доля західноукраїнської інтелігенції 20-50 роки XX ст.» — Київ, 1994. С. 41-45. “Українізація” 1920-30-х років: передумови, здобутки, уроки. — К., 2003. С. 100. — А.В.
20. Рубльов О.С., Черченко Ю.А. «Сталінщина й доля західноукраїнської інтелігенції 20-50 роки XX ст.» — Київ, 1994. С. 41-45. “Українізація” 1920-30-х років: передумови, здобутки, уроки. — К., 2003. С. 28. — А.В.
21. Рубльов О.С., Черченко Ю.А. «Сталінщина й доля західноукраїнської інтелігенції 20-50 роки XX ст.» — Київ, 1994. С. 41-45. “Українізація” 1920-30-х років: передумови, здобутки, уроки. — К., 2003. С. 40. — А.В.

http://zvezda.ru/politics/2007/04/18/ukraina.htm