Упорная защита этих взглядов их последователями и знакомство в ходе спора с новыми для меня цитатами – заставили меня пересмотреть отношение к этому явлению. Если прежде я не придавал ему особого духовного значения, считая эти взгляды вполне маргинальными, то теперь приходится думать иначе.
Разница между трезвым сознанием православных, не имеющих зде пребывающего града и взыскующих небесного (Евр 13:14), осознающих, что земля же и яже на ней дела сгорят (2 Петр. 3:10) и людьми, заявляющими, что – «в Библии ничего не говорится о любви к Отечеству» – такая же, как между теми, кто, живя в теле, благодатию Божией достиг чистоты и целомудрия – и теми, кто самооскопился. Первый путь – путь ко спасению, второй – путь в погибель.
Доказать это легко. В нашей заметке «На Небо», написанной в пасхальные дни 2013 года в связи с уничтожением погоста Лядины в Архангельской области, мы писали по сути об истинном уранополите – русском патриоте – переживающем
страшную душевную боль, заставляющую забыть и отложить все душевные утешения. Наступает разрыв между духовным ликованием Победы и душевным опустошением и земным горем. Таким людям, вооруженным Пасхальной Радостью и Верой, дарованной Искупителем, близки слова Апостола: «желание имею разрешиться и быть со Христом» (Фил 1:23).
Истинный уранополитизм – отвержение всякой земной надежды и надежда лишь на Небо – возникают в нормальном Христианине от отчаяния в земном. От безнадежности в земном поражении и от отказа признать это поражение нормальным и законным.
Утешение – в смирении и сверхъестественной надежде на Бога, Который Один может утолить страшную боль поражения, удовлетворить и восполнить Собой. Для этого нужно иметь веру в жизнь будущего века. И просить этой веры у Бога.
Но, даже и отчаявшись в земной победе, терпя поражение за поражением, мы продолжаем исполнять свой земной долг.
«…Согласно Библии, государственная измена не включена в список грехов. Так что обвинять Власова в предательстве с точки зрения Библии неправомерно». Это написано отцом Даниилом Сысоевым.
Солдаты Вермахта под Волховом.
Фото Георга Гундлаха – фотографа 506 пехотного полка 291 пехотной дивизии вермахта.
Для уранополитов эти люди – не преступники, а такие же странники на земле и жертвы тоталитарного строя, как и их противники – русские солдаты.
А для нас – враги, убивать которых ради защиты Отечества Сам Бог повелевает.
И только сектант в данном случае апеллирует не к Евангелию и учению Церкви с его омерзением к иудину греху, а к «списку грехов». Это не «государственная измена», а просто предательство, всегда гнусное: предает ли муж жену, раб – господина, солдат – свое Отечество.
Что такое сектантское отношение к большой культуре, истории, гражданскому долгу? Это омертвелость и некая дефектность, а может быть – и недоразвитость самой души под видом и при декларации ее «мертвости» миру.
Что дает любовь к Родине для спасения?
Ничего, кроме любви к Родине. Ничего, кроме страданий и боли, заставляющих молить Бога о пощаде.
Ничего, кроме убожества души, выдаваемого за аскетизм и святость. Агрессивное неразличение добра и зла, красоты и уродства – под видом неосуждения и бесстрастия. Сколько мы видели и слышали этого! А эта подмена – сама по себе явление уже не культурное, а духовное.
Наша Родина – Старая Россия. Доколе черты этой старой России присутствуют в наличии, дотоле мы привязаны к своей земной Родине в ее наличном виде, как бы ни называлось то государство, власть которого распространяется над ней – СССР ли, или РФ. И в этом смысле – и СССР, и РФ продолжают скрывать в себе нашу Родину…
«О. Даниил выше и больше Пушкина, что и явил нам своим подвигом мученичества. Человек, презиравший угрозу смерти, свою земную жизнь и благополучие ради проповеди, имеет полное и благородное право чуждаться и всех земных ценностей», – читаем мы у нашего оппонента.
Это неправда. Нет ни у кого такого права на самооскопление, это запрещено Церковью. Кто больше и выше – знает один Бог. А гражданский долг исполнять надо.
И дело даже не в том, что исповедовавший и причастивший Пушкина отец Петр из Конюшенной церкви со слезами говорил: «Я стар, мне уж недолго жить, и я для себя хотел бы такого конца». А в том, что презирать угрозу смерти и даже принять мученическую кончину – еще не значит быть выше всех в том смысле, чтобы иметь «благородное» право писать по-русски с ошибками. Нет, это не благородное право, а просто духовное зазнайство и возведение невежества и культурного нигилизма в добродетель.
Священник Даниил Сысоев пишет: «А что касается любви к отечеству, то такой заповеди Господь нам не давал. Я люблю мать мою, Анну Мидхатовну, еще больше люблю Пречистую Богородицу, но из этого никак не вырастает любовь к абстракции “родине”».
В этих очень дерзких словах отца Даниила дерзостью является не только слова о родине, но и слова о Пречистой Богородице. Любовь к Царице Небесной не стоит в одном ряду с любовью к матери. Это абсолютно разная любовь, и сравнение их словами «еще больше» дерзко и неприемлемо.
Есть разница между словами Господа: Кто любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин, – и этими дерзкими словами. Любить Господа паче всего, всею крепостию и всею мыслию – не значит «любить еще больше, чем маму». «Еще больше, чем маму», можно любить папу или бабушку.
Такой уранополитизм – прелесть и ничего больше. Слава Богу, что не за него пострадал отец Даниил от рук исламистов...
В этом – милость Божия к отцу Даниилу. Все-таки его убили за миссию среди таджиков, а не за проповедь уранополитизма. Кровь мученичества смывает все грехи кроме ереси и раскола. От ересей – догматических отступлений – отец Даниил был чист.
Но такой милости может быть не оказано тем его последователям, которые будут упорствовать во лжи уранополитизма.
Мы должны быть истинными искателями Царства Небесного и правды его. Наша жизнь сокрыта со Христом в Боге (Кол. 3:3), в Нем – сокровище наше. И там воистину упокоевается в надежде наше сердце, так как оно там, где это истинное сокровище скрыто (Мф. 6:21). Но чтобы получить это истинное богатство, необходимо проявить верность в богатстве неправедном (Лк 16:11). Нести крест того, чем связал Бог в этом мире и на этой земле, и не сбрасывать его самовольно.