За 80 лет, со дня прибытия в 1549 году первых миссионеров-иезуитов в Японию, христианство пустило глубокие корни на юге страны.

В это время в Японии было около 200 княжеств, и между ними уже 100 лет шла война, но стремление к объединению страны росло – были опасения вмешательства Европейских государств, а потому христианство запрещалось. Однако в условиях войны преследовать христиан было невозможно.

Как-то сёгун (фактический правитель) Японии поинтересовался у капитана испанского корабля, когда тот показал ему карту владений Филиппа II, как удалось королю Испании так расширить территорию своего королевства. Капитан наивно ответил (или переводчик так намеренно перевел): «Король посылает в чужие страны миссионеров для проповеди, а потом солдат для завоевания». Сёгун повелел искоренить христианство, как опасную секту. За донос о местонахождении миссионеров давалось приличное вознаграждение. Но проповедники нашли защиту у феодалов-христиан.

Англия и Голландия, захватывая испанские и португальские суда, передавали монахов в руки японских властей, которые их казнили. Так, в Нагасаки однажды было сожжено сразу 30 испанских монахов.

После смены князей-христиан, на крестьян, не сменивших веру, надевали соломенный плащ, связывали руки и поджигали. Христиане подняли восстание, принявшее огромные масштабы. Сёгун выставил против них 125-тысячную армию.

Заключительные события произошли на полуострове Симабара, поэтому восстание вошло в историю под именем Симабарского. Несколько месяцев штурма окончились неудачей, и сёгун обратился к голландцам. Резидент Ост-Индской компании Кукебакер 15 суток руководил обстрелом голландской корабельной артиллерией с моря. После чего передал все корабельные пушки армии сёгуна. Победители учинили страшную резню, а пленным, по совету Кукебакера, повелели топтать и плевать на захваченные иконы и распятия. Тех, кто отказывался, распинали на крестах вдоль дорог. Когда эта забава надоела – вере никто не изменял – оставшихся в живых пленных сбросили в море с высокой скалы.

И еще много лет специальные люди ходили по домам, неся с собой бронзовые иконы с изображением Христа, Богоматери и святых. Каждый проверяемый должен был топтать эти изображения ногами. Поэтому, когда Марат Гельман и клоуны Сахаровского центра говорят, что они новаторы-художники, то лгут. Они просто агенты голландского резидента Кукебакера. Не искусство это, и не новое, а просто богохульство.

Как-то по ящику Примаков поведал о своей встрече с Киссинджером, что рассказал тому анекдот: встреча в верхах – дипломаты представляются: один русский, другой (отвечает) американский.. А Киссинджер не понял анекдот, – смеялся Примаков, – то ли тупой, то ли английский виноват – непереводимо. Ну национальность Кукебакера сомнений не вызывает – голландский…

Прошло 240 лет, а потомки первых христиан Японии твердо и тайно держались веры. Сёгунат пал. И когда в Японии произошла революция Мэйдзи в 1870 г., свт. Николай (Касаткин) учредил православную миссию в Японии. И сейчас Японская автономная православная Церковь живет и увеличивается. Такая стойкость в вере и преданность японцев вызывает уважение. Как и скромность.

В языческой Японии в XIII веке были отбиты два монгольских вторжения в 1274 и в 1281 годах 100-тысячной армией Хубилая, тогдашнего правителя Китая. Скромные японцы приписали победу «божественному ветру» - камикадзе, который был ниспослан их богами и предками для спасения Родины. Но в это время года в Японии тайфуны проходят в среднем раз в 20 дней, а второе вторжение монголов отбивали около 40 дней. Так что приписывать победу камикадзе – это примерно то же самое, что приписывать победу над Германией зиме, а не России.

Сёгун напрасно опасался вторжения Испании. Оно было невозможным. Когда корабль португальцев в 1542 году был бурей отнесен к японскому острову Танэгасима, жители встретили их радушно. Их заинтересовала аркебуза, и они ее купили (попробовали бы португальцы ее не продать). Через 4 месяца японцы на этом островке произвели 600 таких аркебуз. И они были усовершенствованы больше португальских. А уже через год японская армия была самой огнестрельной из всех армий Европы.

О патриотизме японцев и говорить нечего. Вспомним, что даже жена разведчика Зорге не была следователем обвинена в измене Родине – такая мысль не могла ему прийти в голову: не может японка изменить Японии. Запуталась, была обманута – да, но изменить – нет. Как и высокопоставленные информаторы Зорге не могли быть шпионами. Они хотели предотвратить войну с СССР (секретарь Коноэ взял всю вину на себя, но патрона не сдал… При капитуляции Японии уже генералы и Коноэ брали вину на себя, но императора не сдали). Такая вот верность монархии.

Но исторические порядки Японии не могут быть ни поняты, ни оправданы. Можно сказать, что Япония с ее теплым влажным климатом, высокими урожаями риса и обильной рыбой была страной с высокой прибавочной стоимостью, что давало возможность развивать искусства, поэзию и… истреблять друг друга в междоусобных войнах. Но в условиях роста населения, правительство практиковало «мабики» (дословно «прореживание, прополка»). Поступало в деревню предписание – столько-то убить. И в деревне демократически решали, кого… Старики шли добровольно. А как иначе. За отказ убьют всю деревню, детей, внуков. Это был людоедский прообраз новой мировой религии и нового порядка. Япония могла бы колонизовать и Сахалин, и Камчатку, и Сибирь. Но зона земледелия там «рискованная» - урожаев нет, налогов не соберешь, население с трудом прокармливает само себя, и пример дурной. А потому бежать из островного рая было нельзя. За беглеца ответила бы вся деревня. И в этом аду-раю уверовали во Христа.

Евгений Михайлов