Однажды в Москве

Рейтинг:   / 0

Подробности

Категория: Кощунство

Создано 19.01.2007 00:00

Опубликовано 19.01.2007 00:00

Просмотров: 3395

В крещенский сочельник 18 января 2003 г. была закрыта кощунственная выставка "Осторожно религия". Предлагаем вам прочесть допрос одного из участников этого погрома.

Таганский суд. 10.11.2004
Допрос свидетеля обвинения Сергеева Владимира Сергеевича.
Судья Прощенко В.П.: … Продолжаем заседание. Слушаем доказательства со стороны обвинения. Есть пожелания, кого из свидетелей, или разницы нет для обвинения? Нет. Ну, давайте, Сергеева опросим.

(Входит свидетель)

Судья: Назовите вашу фамилию, имя, отчество.

Свидетель Сергеев: Сергеев Владимир Сергеевич. Дата рождения: 8 сентября 1963 года. Родился в городе Москва. Проживаю в городе Москва по адресу: (сообщает адрес). Работаю в детско-юношеском клубе физической подготовки №1 «Юность» старшим тренером по армейскому рукопашному бою.

Судья: Я разъясняю Вам Ваши права и обязанности, предусмотренные ст. 56 уголовно-процессуального кодекса РФ. В ходе допроса Вы можете пригласить адвоката, показания давать на родном языке. Вы не обязаны свидетельствовать против себя и своих близких родственников. Можете делать заявления и замечания по поводу действий участников разбирательства. Я предупреждаю Вас об уголовной ответственности по ст. 307, 308 за дачу ложных показаний и за отказ от дачи показаний. В зале суда находятся подсудимые Самодуров, Василовская, Михальчук. Вы знакомы с ними?

Свидетель Сергеев: Нет.

Судья: Государственный обвинитель задавайте вопросы.

Гос. обвинение: Владимир Сергеевич, известно ли Вам о провидение в городе Москве выставки «Осторожно, религия!»?

Свидетель Сергеев: Мне стало известно об этой выставке из публикации в газете «Независимая». Статья называлась, по-моему, «Осторожно с религией» или «Осторожно с иконами». Сейчас точно не помню. В этой статье была приведена одна из работ, которая называлась «Великий архиерей», и было сообщено, что на этой выставке присутствовали работы Тер-Оганьяна. Он был мне известен по предыдущей своей выставке в Манеже в 1998 году, когда он проводил выставку под названием «Юный безбожник», и топором разрубал иконы. Тут же находились иконы, под которыми были написаны их цены, например, Спас – 50 рублей, Божья матерь – 10 рублей. После этого он иконы заворачивал и продавал поруганные. Таким образом, он говорил, что происходит акт надругательства над иконами. Это я потом уже видел по телевизору в программе «Русский дом». И зная, что этот художник присутствует на выставке, зная, что против него было возбуждено уголовное дело по ст. 282, и то, что он находится в международном розыске в Интерполе, я был удивлен, что на этой выставке также присутствуют его работы. И чтобы убедиться, и снять вот это удивление, я поехал на эту выставку.

Гос. обвинение: Владимир Сергеевич, скажите, пожалуйста, когда и где проходила выставка?

Свидетель Сергеев: Выставка проводилась как раз в праздник, в крещенский сочельник в 2003 году.

Гос. обвинение: Дату помните?

Свидетель Сергеев: 18 января.

Гос. обвинение: Что Вы увидели на выставке, когда туда прибыли? Да, извините, пожалуйста, наверное, я прослушала. Вы сказали, где проводилась выставка?

Свидетель Сергеев: Нет. В газете «Независимая» было опубликовано место проведения, и я поехал на выставку по указанному адресу. Она проходила в музее и центре имени академика Сахарова, недалеко от метро «Курская», точного адреса не помню, где-то рядом с Яузой, с кольцевой дорогой.

Гос. обвинение: Скажите, пожалуйста, Вы один туда поехали или совместно с кем-то?

Свидетель Сергеев: Нет, я поехал один, потому что невтерпеж было узнать, правда ли там находится Тер-Оганьян. То есть мой основной посыл был – Тер-Оганьян.

Гос. обвинение: И теперь Владимир Сергеевич расскажите, что же вы все-таки узнали и увидели, прибыв на эту выставку.

Свидетель Сергеев: Как только я вошел в дверь, мое внимание сразу привлекла та работа, которую я видел в газете. Когда я подошел к ней, я испытал боль при виде надругания. Работа была выполнена на картоне в человеческий рост. На наклеенной на картон бумаге было нарисовано изображение Спаса, сидящего на троне. Так его изображают православные христиане. По нашему верованию, когда Господь придет нас судить, именно в таком виде он и воссядет на троне. Но на этом изображении не было лика и не было тех мест, где должны быть руки. Напротив стоял фотоаппарат с надписью «Фото недорого». Понимаете, это целая палитра ощущений. Об этом можно говорить очень долго, о том, что я ощущал. Это не просто глумление над верой, а утонченное издевательство над чувствами православного христианина, и вообще, порядочного человека. Рядом, справа от работы «Великий архиерей» меня привлек столик, на котором под стеклом лежали 8 икон. По всей видимости, эти иконы были исполнены фабричным способом, потому что подобные иконы у меня находятся дома, и их спутать с теми иконами, которые написаны от руки или выполнены каким-то другим художественным способом, нельзя. Это была печать, работа софринского производства. Но что это были за иконы? Это были поруганные иконы, так как бритвой или перочинным ножиком были вырезаны на каждой какие-то слова. На одной - слово «Ленин», на другой - «Russianart», на третьей - «Калашников», на Спасе – «Водка». По прошествии какого-то времени, около двух недель, в газете «Независимая» я увидел фотографию этого Тер-Оганьяна, не осмелюсь сказать, что он там написал на иконе Спасителя, но у меня с собой эта фотография есть, если вас заинтересует, я могу Вам ее предоставить. Она у меня с собой. Здесь не только возмущение, Ваша Честь, понимаете, для православного человека икона – это не только картинка, или какое-то изображение, это больше чем родные мать и отец. Если бы кто-то увидел таким образом обезображенные фотографии матери и отца, я бы понял этого человека. Если бы он крепко наказал того, кто это сделал. Но наказания не было, потому что те чувства, которые меня переполнили, они полностью обезоружили, они полностью поставили в тупик. Следующие работы, которые я там увидел (будем идти по часовой стрелке, как я и двигался) – картина Леонардо да Винчи «Тайная Вечеря», уменьшенная до 40 см. На месте, где должен был сидеть Господь Иисус Христос, было приклеено зеркало. Мне показалось, что художник хотел сказать, что на месте Спасителя, Бога может быть любой из людей. Увидеть себя в зеркале – поменяться местами с Богом. Тут же под ней был коллаж художника Ге – «Голгофа». Было изображение трех крестов и народа, стоящего под ним. На центральном кресте, где должен был находиться Господь, была изображена обнаженная проститутка, прибитая к кресту так, как мы изображаем Спасителя на кресте. Это верх кощунства, Ваша Честь. Мы знаем, что сатанисты в ходе своих сатанинских оргий часто используют проститутку в виде престола. Они раздевают ее догола и совершают на ней свои жертвоприношения. Вот здесь был намек именно на это, по моему мнению. Все это перемежалось с порнографическими изображениями. Наверху, в центре, висело 4 полотнища, также изображающих крест. На каждом из полотнищ были изображения тех же проституток в различных позах. Под этими работами (их там было около 40) находился тот символ, который все это объединял. Там изображался из тканей и веревок круг, в центре которого была насыпь земляная, в нее был воткнут шест; по кругу лежали куклы. Сначала вроде бы ничего не понятно. Но я специально пошел на пресс-конференцию и послушал там объяснения автора этой работы. Она себя назвала Шаманка Вера Сажина. Псевдоним ли это ее или настоящее имя? Уж больно говорящая фамилия – Вера Сажина, Вера Черная. До этого я изучал различные культы. Чисто с познавательной точки зрения, как православный христианин. Чтобы знать в лицо своего врага. В том числе я изучал религию Вуду. Тот же холм, та же танцовщица, бьющая в барабан. У меня эта фотография есть, я сегодня ее скачал с сайта сахаровского центра. Шест, воткнутый в землю – это антикрест. Точно так же как мы, православные, видя крест, представляем себе Господа, вот эта вот шаманка в кавычках видела на нем обвитую змею, на их языке это Унибос, а вокруг летающих падших духов, призывая этих духов, на фоне оскверненных икон (оскверненные иконы – жертвоприношение их Богу). Я могу предполагать, что это то центральное место, ради чего все это и создавалось (это видно и на мониторе). Это не перформанс, не хеппенинг, не художественная выставка. Здесь был сатанинский культ с целью поругания святынь, с целью искоренения православия. А чтобы Вы в этом не сомневались, все это возглавляли наверху три буквы: «Р», «П», «Ц». Кроме того, там был триптих, который назывался «В начале было слово». Конечно, его можно интерпретировать по-разному. Но православные, видя эту работу, все понимали ее одинаково, даже без всякого объяснения. На первом – т-образный крест, на нем как бы раздавленный человек, на втором – звезда, с точно таким же изображением человека, только немного в другой позе, на третьем – фашистская свастика с таким же раздавленным человеком. На первом изображении был текст Евангелия, на втором – манифест коммунистической партии, на третьем – нацистский текст, по всей видимости, из «Майн кампф», а может быть из какой-то другой нацисткой книги. Все это было в одном ряду, поэтому у всех смотрящих, тем более у православных, вызывало чувство унижения, так как подчеркивалось, что все три идеологии стоят в одном ряду и раздавливают человека. А тем более, ставить православие в один ряд с фашизмом, с той идеологией, которая разрушала православные храмы, православие все 70 лет в нашей стране – это не глупо, это крайняя степень цинизма по отношению к православию. Также там была шкура, изображающая собой овцу и надписи, чтобы никто не ошибся: «Хайль, Долли, Хеллоу, Холли», внизу было написано «Иисус Христос». То есть сравнивали клонированную овцу с тем агнцем, который приносится в жертву во время Евхаристии при божественном богослужении. Все эти работы, несмотря на то, что прошло много времени, уже прошли два года, не дают мне спокойно спать. Я полностью вышел из строя и физически, и морально. Этому есть свидетель – моя жена. От увиденного у меня сильно расстроилось здоровье. Кроме того, я считаю, что данная акция была направлена на разрушение РПЦ. Да, можно говорить о том, как могут работы или какие-то отвлеченные действия разрушить? Но мы говорим в духовных сферах, в духовных сферах даже крыло мухи у Господа взвешено на самых точнейших весах. Поэтому данная работа является эпицентром атаки на нашу русскую православную церковь. Я свидетельствую против директора Самодурова и всех иже с ним, потому что они со злым умыслом, с полным пониманием того, что они делают, провели данную акцию. Еще вопросы будут?

Гос. обвинение: Да, конечно, Владимир Сергеевич, давайте коснемся организационных моментов, а позже коснемся еще раз пережитых вами чувств и эмоций. Скажите, пожалуйста, сколько примерно было работ на этой выставке, и сколько экскурсионных залов?

Свидетель Сергеев: Зал был один, работ было, примерно, от сорока до пятидесяти. Точно я не помню.

Гос. обвинение: Вы имели возможность со всеми работами ознакомиться?

Свидетель Сергеев: Нет, не со всеми. Пережитые чувства повлияли на память. Многие работы я просто не запомнил.

Гос. обвинение: Скажите, пожалуйста, где-то на выставке, или на входе, или в самом выставочном зале висели какие-либо аннотации или концепции, которые бы объясняли как название, так и смысл данной выставки?

Свидетель Сергеев: При входе я только помню из металла некое подобие пародии на ангела с трубой, и висела опять-таки, с моей точки зрения, кощунственная реклама данной выставки. Это был оклад с надписью «Азм есть сущий», что говорит о том, что это оклад Спасителя. Вместо лика был изображен дорожный знак «Особые опасности!» или «Прочие опасности!».

Гос. обвинение: Эта работа была при входе?

Свидетель Сергеев: Да. Эта же работа была и в «Независимой газет».

Гос. обвинение: Видели ли Вы какие-нибудь листовки, которые объясняли бы смысл этой выставки, ее концепцию, направленность, сущность?

Свидетель Сергеев: Листовок никаких я не увидел. Единственное, у некоторых работ там было… даже нельзя сказать объяснение.… Вот, допустим, работа Виноградова – некий идол, одетый не поймешь во что. Там была немного извращенная нецензурная брань – удлиненные гласные, согласные. И если все это прочесть быстро получается бранное слово. Вот такого плана объяснения были. Были объяснения некоторых фотографий. Фотография креста, на который приклеены знаки советских времен («Осторожно с электричеством!», «Берегите воду!») и надпись внизу, якобы по латыни «Иксисос». Это намек на, что богослужение в православии из греческой церкви, греческий язык. Все это вульгарно, а если прочитать это слово наоборот, то получается слово «сосиски». На деревянном кресте, так же из дерева, была повешена связка сосисок.

Гос. обвинение: Скажите, пожалуйста, кроме фамилии Тер-Оганьяна, вы еще назвали фамилию Виноградов. Работы были подписаны?

Свидетель Сергеев: Нет, я не видел. Виноградова я вспомнил потому, что я его здесь увидел. Потом зашел на сайт и ознакомился с его работами.

Гос. обвинение: А кроме Тер-Оганяна, кто-то из художников, представлявших работы на выставке, Вам известен или впоследствии Вы узнали, какие художники там были?

Свидетель Сергеев: Ну, я, узнал-таки из газет и публикаций, что там были и Кулик, и Мавромати. Кулик до этого как собака лаял в голом виде, свинью разрезал с надписью «Россия» и раздавал куски всем присутствующим, (это было как раз перед распадом СССР). По-моему, Мавромати распинал себя на кресте рядом с Храмом Христа Спасителя, а на спине писал: «Я не сын Божий». А так, в основном я туда поехал в адрес Тер-Оганьяна. Как же так? Человек находится в розыске, а здесь представлены его работы? Такое не может быть в нашем государстве! Преступник выставляется в государственном учреждении!? Мне показалось это просто дико.

Гос. обвинение: Скажите, пожалуйста, Владимир Сергеевич, вход на выставку был платным или бесплатным?

Свидетель Сергеев: Вход на выставку был бесплатным. Там была только смотрительница, и больше никого не было, когда мы пришли. Она сидела молча.

Гос. обвинение: Вы предварили мой следующий вопрос, но для уточнения я все-таки еще спрошу. Кроме Вас, много ли было народа на выставке?

Свидетель Сергеев: Какие-то люди там были: приходили, уходили. Я уже плохо помню, прошло 2 года. Кроме того, от пережитого, все это стерлось в памяти.

Гос. обвинение: Скажите, пожалуйста, как много времени Вы провели на выставке?Я понимаю, что Вы не засекали, разумеется.

Свидетель Сергеев: Ну, приблизительно минут 20-40.

Гос. обвинение: Помимо служительницы, которая сидела в зале, Вы видели кого-нибудь из организаторов, из руководителей, из администрации?

Свидетель Сергеев: Скажем так, когда я пришел, я не знал, где что находится. Там ведь два здания. Одно – красивое такое, двух или трехэтажное, и рядом какое-то полуподвальное, не поймешь чего. Я пошел сначала в «хорошее» здание, дернул за ручку двери, слегка постучал – закрыто. После этого пошел во вторую дверь, где я все это увидел.

Гос. обвинение: То есть, никого из администрации вы не видели?

Свидетель Сергеев: Нет. Тогда как раз проходила в том здании, в которое я стучался, конференция. Там должна была быть администрация.

Гос. обвинение: Скажите, пожалуйста, заметили ли Вы какие-то работы, относящиеся к другим религиям, кроме православия?

Свидетель Сергеев: Нет, не было. Одна из работ была направлена на Ветхий Завет, но это тоже православие. Там была еще одна работа (не помню кого) – погрудное изображение Спаса на красном фоне и написано «CocaCola. Thisismyblood». Мы знаем, что это выражение (с английского – это кровь моя) из Евангелия, так говорил Христос своим ученикам на Тайной вечере. Кроме того, эта фраза используется во время богослужения. И эта фраза обыграна вместе с рекламой кока-колы. Якобы кока-кола – кровь Христова. Но мы же поклоняемся не просто вину и хлебу, а телу Христову. Вот так это обыгрывается. Если бы мне приснилось это в страшном сне, я вряд ли бы уже проснулся.

Гос. обвинение: Вы обладаете какими-нибудь познаниями в области искусства?

Свидетель Сергеев: Нет. Чисто на любительском уровне и очень поверхностно. О том, что я увидел, я говорю с точки зрения верующего. Православие – это я последние 20 лет. Для меня это не просто серьезно, это крайне серьезно, это вся моя жизнь. Я в любую секунду могу отдать жизнь за свою веру. А то, что я видел, это глубочайшее оскорбление меня и моей веры.

Гос. обвинение: Сергей Владимирович, вы называли свое место работы. Я так поняла, что вы работаете с детьми, с подростками.

Свидетель Сергеев: Да.

Гос. обвинение: Вам вообще не известно, кого-нибудь из Ваших подопечных, детей, подростков, которые посещают Ваши занятия, коснулась эта выставка? Какой-то резонанс эта выставка имела? Обсуждалась ли?

Свидетель Сергеев: Дети, конечно, видели картины. Когда газета вышла, мне ее как раз и принесли прямо на занятия. Так что дети все это могли видеть.

Гос. обвинение: Выставка имела какие-нибудь ограничения по возрасту?

Свидетель Сергеев: Конечно, нет. Если бы были какие-то ограничения, там бы было написано «До 16 лет…». Ничего такого не было. Там могли проводиться любые экскурсии, как это делается на любых выставках. Вплоть до ясельного возраста.

Гос. обвинение: Владимир Сергеевич, вы назвали все, что было на выставке, крайней степени цинизмом, вас это глубоко оскорбило. Вот скажите, пожалуйста, какие-нибудь негативные эмоции вы испытали?

Свидетель Сергеев: Негативные? Конечно. Чувство ненависти. Мягко говоря, дать по морде, конечно, хотелось.

Гос. обвинение: И давайте сразу определимся – в адрес кого. В адрес, может быть, религии?

Свидетель Сергеев: Я не знал. Я пришел туда все-таки из-за Тер-Оганьяна. Все-таки православное начало взяло верх, и, как говорит митрополит Филарет: «Любите врагов своих». Я по этой формулировке действовал. То есть я понимал, что люди заблудшие. То, что они сотворили – не по доброй воле, а по злому умыслу. В первое мгновение – конечно, ненависть. Потом, во мне возобладала моя православная сущность, и я понимал, что если эти люди покаются в совершенном преступлении, а я считаю, что это преступление, то конечно, Господь их простит.

Гос. обвинение: Сергей Владимирович, как вы считаете, проведение этой выставки как-то нарушило Ваши права, и оскорбили ли Ваши чувства? Подведем просто некоторый итог.

Свидетель Сергеев: Ну, конечно, мы знаем, что в конституции есть права. Что касается меня лично, я уже изъяснил. Данная выставка не просто меня оскорбила, а задела за самое живое, в самую середину ударила. Кажется, что после этого люди могут хуже относиться к православию. Ничего подобного. Я не отношусь к православию хуже, а еще лучше. Я понимаю, что если против него борются, значит, это та самая истина, против которой всегда боролись. Просто так не будет никто бить.

Гос. обвинение: Владимир Сергеевич, вы сказали, что Вы присутствовали на конференции, посвященной этой выставке. Это было в тот же день?

Свидетель Сергеев: Это было на второй или на третий день. Я туда пришел с целью увидеть Тер-Оганьяна. Если бы я его увидел, я бы сразу написал заявление в соответствующие органы, что преступник гуляет на свободе. С этой целью я его и хотел увидеть.

Гос. обвинение: На конференции Вам удалось увидеть кого-нибудь из организаторов или администраторов?

Свидетель Сергеев: Конечно, они все там сидели.

Гос. обвинение: Объясняли ли они цель выставки, концепцию выставки?

Свидетель Сергеев: Они объясняли из чисто художественных позиций. Они говорили, что все это – часть современного искусства – перфоманс, хеппенинг. Первый хеппенинг, по моему разумению, провел Сатана в аду, когда вселился в змея и Еве яблоко подарил. Это был самый первый хеппенинг. Так что это далеко не ново – обманывать людей. Да, они объясняли. Там вставали некоторые художники, говорили, как они оскорблены, объясняли свои работы. Потом выступал Юрий Самодуров, который также говорил цель этой выставки со своей точки зрения. Но с точки зрения православия все это уж очень сильно похоже на религию Вуду, и укладывается в одну цель. А зачем тогда все это было? Зачем тогда эта шаманка в кавычках выполняла там заклинания, зачем был воткнут шест в землю? Почему там на экране была отрублена голова рыбы, хотя мы знаем, что рыба – это древний христианский символ, «ихтеос». Иисус Христос – теос – Бог. Отрубленная голова – ничто иное, как намек на разрушение православной церкви. И все это в контексте надо воспринимать, а не отдельно каждую из работ. Все это – антикрест, антислужба, антицерковь.

Гос. обвинение: Спасибо, Ваша Честь, у меня пока нет вопросов.

Защита: Извините, пожалуйста, Вы сказали, что Вы изучали «религию» или «религии»?

Свидетель Сергеев: Религии. Множественное число.

Защита: А вот эта, которая про сатанинский культ, как называется?

Свидетель Сергеев: Вуду.

Защита: Эта действительно сатанинская религия?

Свидетель Сергеев: Действительно. Во многих странах она запрещена, потому что она приводит к человеческим жертвам.

Защита: Скажите, пожалуйста, правильно ли я Вас понял, что негативное впечатление о выставке у Вас создалось еще до ее посещения, когда Вы увидели статью в газете?

Свидетель Сергеев: Я еще раз повторю, что центральным местом моего негодования стал псевдохудожник, сатанист Тер-Оганьян.

Защита: Если можно, свидетель, спокойнее.

Свидетель Сергеев: Я спокойно говорю. Это мой обычный тон.

Защита: Нет, нет. Вы прочитали статью, в которой упоминался Тер-Оганьян, были фотографии кощунственные, с вашей точки зрения, правильно?

Свидетель Сергеев: Правильно.

Защита: То есть, можно считать, что негативный настрой по отношению к выставке создался…

Свидетель Сергеев: По отношению к Тер-Оганьяну. Я других работ не видел, а его работы я видел по телевизору. Я только к нему испытывал…

Защита: Вам было известно, что на этой выставке был выставлен Тер-Оганьян…

Свидетель Сергеев: Из газеты.

Защита: Могло это уже послужить поводом для негативного настроя, если вы уже знали, что богохульник там выставляется? Или у Вас не было никакого негативизма?

Свидетель Сергеев: Значит, Тер-Оганьян, действительно богохульник, но такой статьи в уголовном кодексе нет. Но он преступник и разыскивается Интерполом.

Защита: Я ведь Вас не спрашиваю с точки зрения уголовного кодекса. Ради Бога, ответьте, как хотите. У Вас было негативное отношение к выставке до ее посещения или не было негативного отношения?

Свидетель Сергеев: Еще раз говорю. У Тер-Оганьяна я других работ не видел. Как у меня может быть негативное отношение к выставке, если я не видел этих работ?

Защита: Скажите, пожалуйста, но к выставке, и к тем, кто себе позволил выставлять работы не просто богохульника, но и преступника, находящегося в международном розыске, у Вас было заранее негативное отношение?

Свидетель Сергеев: Я об этом не думал. Меня занимала личность Тер-Оганьяна, а все остальное вытеснилось. Моим желанием было явиться и побыстрее написать заявление в милицию, чтобы его задержали, если он находится в Москве. Это было мое искреннее желание.

Защита: Скажите, пожалуйста, Вы говорите, что Вы поехали один. Како из своих друзей, знакомых Вы встретили на выставке?

Свидетель Сергеев: Знакомых у меня огромное количество. Тех, кого я там встречал или видел, сейчас я точно не помню. Потом, может быть, эти лица мне попадались, потому что мы общаемся, где-то на улице или в другом месте. А крепкого знакомства до этого не было.

Защита: Скажите, пожалуйста, у Вас были с собой баллончики с краской или…

Свидетель Сергеев: Какие баллончики? Этот вопрос, вообще, не по существу. Мы сейчас конкретно разбираем те действия, которые сделали эти художники.

Защита: Ответьте, пожалуйста, на вопрос.

Свидетель Сергеев: Не было.

Защита: Вы не знаете, у кого были с собой баллончики?

Свидетель Сергеев: Нет, не знаю.

Защита: Скажите, пожалуйста, принимали ли Вы личное участие в разрушении этой выставки?

Свидетель Сергеев: Какое разрушение? О каком разрушении Вы, вообще, говорите? Я конкретно туда приехал по поводу Тер-Оганьяна. О каком разрушении может, вообще, идти речь?

Защита: Свидетель Зякин, который был здесь, он не говорил, какие он действия совершил, но сказал: «Я остановил преступление».

Свидетель Сергеев: Свидетеля Зякина я знаю всего полтора часа.

Защита: Скажите, пожалуйста, вы не предпринимали какие-либо активные действия, чтобы вот это преступление, это надругательство над верой остановить?

Свидетель Сергеев: Ваша Честь, в дальнейшем мой ответ может быть как-то по-другому обыгран, поэтому я отказываюсь отвечать. Я считаю, что в данный момент на меня было оказано давление со стороны адвоката.

Защита: Мой вопрос Вы называете давлением?

Свидетель Сергеев: Да, потому что я умею просчитывать ходы. Умею просчитывать дальнейшие ваши вопросы.

Защита: Вы сейчас ссылаетесь на ст. 51 конституции, которая дает права не свидетельствовать против себя?

Свидетель Сергеев: Да.

Защита: Ну, хорошо, я задам другой вопрос тогда. Скажите, пожалуйста, а Спаситель перед судом Синедриона ссылался вообще на право не свидетельствовать?

Свидетель Сергеев: Я Вам отвечу таким образом. Право Спасителя – это право Спасителя. Мое право – это мое право.

Защита: Если Вы считаете, что вы сделали доброе дело, почему Вы боитесь об этом сказать?

Свидетель Сергеев: Вы мне скажите конкретно, какое доброе дело?

Защита: Остановили надругание…

Свидетель Сергеев: Какое доброе дело? Я сейчас совершаю доброе дело, потому что свидетельствую против этой выставки. Вот это доброе дело.

Защита: Скажите, пожалуйста, экспонат «Великий архиерей». Если я правильно расслышал, вы сказали, что работа была на картоне, с наклеенной бумагой и место, где должны были быть руки, было вырезано?

Свидетель Сергеев: Да.

Защита: А вы не помните, как назывался этот экспонат на выставке?

Свидетель Сергеев: Я там видел фотоаппарат с надписью «Фото недорого».

Защита: Я Вам напомню, если никто мне не скажет, что это был наводящий вопрос, этот экспонат назывался «Не сотвори себе кумира». Не припоминаете?

Свидетель Сергеев: Нет, я видел только «Фото недорого».

Защита: Вот если эта работа, действительно, называлась «Не сотвори себе кумира»…

Свидетель Сергеев: По любому, нельзя обыгрывать икону.

Защита: Разве это икона была?

Свидетель Сергеев: Икона. Любому покажите. У нас 85% людей, которые себя считают православными. Вы постройте всех и покажите. Пусть они скажут.

Защита: Поскольку Вы показали себя человеком достаточно своеобразно мыслящим, Вам не кажется, что такой экспонат можно истолковать вполне по-христиански? «Не сотвори себе кумира» – чьи это слова, кстати?

Свидетель Сергеев: Понимаете, Геббельс тоже очень любил детей. Можно любую вещь истолковать по-разному. Палка о двух концах.

Защита: Но, хорошо же известно, что за тысячелетие существование человечества кумиров себе создавали из кого угодно: из Бога, из Сатаны, из палачей.

Свидетель Сергеев: Извините, пожалуйста, что Вы вкладываете в слово кумир?

Судья: Извините, пожалуйста, мы отвлекаемся от темы.

Защита: Понимаете, я совершенно не настаиваю ни на чем, но как для человека, способного мыслить, вероятно, можно попытаться представить себе какое-то другое толкование. Так или нет?

Свидетель Сергеев: Что Вы вкладываете в слово кумир?

Защита: Фразу «Не сотвори себе кумира» кто сказал, Вам известно?

Свидетель Сергеев: Известно.

Защита: Вы спросите того, кто сказал эту фразу, что он вкладывает в ее значение.

Свидетель Сергеев: А может, Вы по-другому ее интерпретируете?

Защита: Кумир – это предмет поклонения.

Свидетель Сергеев: Если это не душевный предмет, тогда это идол, а не кумир.

Защита: Ваша трактовка такая.

Свидетель Сергеев: Это не моя трактовка, это трактовка всех наших центральных религий: православия, ислама, иудаизма.

Защита: А если бы в этом же варианте было бы написано не «Не сотвори себе кумира», а «Не сотвори себе идола», вы бы к этой работе отнеслись иначе?

Гос. обвинение: Я прошу прощения, я прошу снять вопрос, поставленный в этой форме. Вопрос поставлен некорректно. В который раз уже обращаюсь к уважаемой защите, вопросы, которые носят предположительный характер («бы», «если бы») нужно оставить. Давайте будем все-таки говорить о том, что свидетель увидел, и что он по этому поводу почувствовал. А пытаться навязать ему иную точку зрения, может быть она и есть, и по материалам дела мы видим, что она действительно есть, но свидетель отвечает за себя.

Защита: Скажите, пожалуйста, на вопрос, «Против какой религии была направлена выставка?», вы ответили четко: «Против православия».

Свидетель Сергеев: Да.

Защита: Религия, все-таки, наверно – христианство, а православие – это конфессия. Скажите, пожалуйста, «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи – это картина, которая православную изображает тематику или она, вообще, о христианстве?

Свидетель Сергеев: Скажем так, икона «Тайная вечера» в любом храме находится над царскими вратами. Мы могли увидеть там картины любого художника, и древности, и современности, но от этого сущность не меняется. Изображение персонажей – Спаситель посередине, ученики и Иуда отдельно.

Защита: Все верно. Сущность не меняется. Я поэтому и говорю: что, Тайная вечеря – важна только для православия или для всего христианства?

Свидетель Сергеев: Если в рамках культуры всего человечества, то конкретно с точки зрения художника Леонардо да Винчи – это было глумление над его работой. С точки зрения православия – было глумление над Тайной вечерей, на которой Господь …??? Евхаристию.

Защита: Ну, а с точки зрения католицизма, можно считать…

Свидетель Сергеев: Католицизм – одна из самых близких православию религий.

Защита: Свидетель, почему Вы все время ждете от моих вопросов того, чего в них нет?

Свидетель Сергеев: Я отвечаю как умею. Я ничего не жду.

Защита: Можно сказать, что это была антихристианская работа вообще, а не только антиправославная?

Свидетель Сергеев: Скажем так, в контексте всей выставки данная работа была направлена против православия.

Защита: Но вы же вычленили другую работу, когда рассказывали…

Свидетель Сергеев: Я описывал отдельно работы, но из контекста не вынимал их.

Защита: Есть ли там работы, которые носят нейтральный характер?

Свидетель Сергеев: Ну, может быть, работы того же Виноградова, коль скоро я изучил слегка так его деятельность. Он поместил 3 фотографии, и фонариком на лицах были изображения креста. Если можно назвать это нейтральным… Крест – это святыня. Еще у святых отцов было написано, что если вы найдете 2 палочки, лежащие крестообразно, вы должны их разъединить, чтоб крест не попирали ногами. А здесь обыгрывание креста и в контексте всей выставки… Нейтральная в кавычках работа – эта.

Защита: А все остальные работы были той направленности, которую Вы назвали? Правильно ведь?

Свидетель Сергеев: Правильно.

Защита: Все, спасибо. Скажите, пожалуйста, выставка – это все-таки собрание экспонатов, пусть и объединенных одной темой или одной идеей. Вы сказали: «Можно, конечно, интерпретировать по-разному». Вы дали нам свою интерпретацию?

Свидетель Сергеев: Не свою, а интерпретацию тех тысяч, которые знакомы были с этой выставкой и однозначно ее оценили так.

Защита: Допускаете Вы другую интерпретацию или нет?

Свидетель Сергеев: В контексте данной выставки не допускаю.

Защита: К чему тогда была эта фраза – «Можно, конечно, интерпретировать по-разному»?

Свидетель Сергеев: Потому что на взгляд отвлеченных от православия людей, они могут интерпретировать эту фразу по-своему. Но таких в России очень маленький процент. 85% по последнему опросу считают себя православными и 71% из них считают православие важным или очень важным.

Защита: А те 15%?

Свидетель Сергеев: Те 15% распределяются в среде мусульман. Кстати, мы знаем, что Муфтий очень гневно осудил эту выставку.

Защита: А 15% имеют право на другую интерпретацию или сегодня в нашей стране интерпретация может быть только с точки зрения православия?

Свидетель Сергеев: Муфтий, я вчера читал его статью…

Защита: Ну, опять про Муфтия…

Свидетель Сергеев: Как? Он как раз про эту выставку говорил. Я отвечаю его словами.

Защита: Значит, и 15% должны интерпретировать это только так.

Свидетель Сергеев: Они не должны. Они именно так это и интерпретируют. Это их жизнь.

Защита: Значит, если сидящие в зале несколько человек интерпретируют это иначе, чем Вы, значит, нам уже жизни нет на…

Свидетель Сергеев: Ничего подобного. Гражданин адвокат, Вы сгущаете краски. Нет, пускай себе живут, свобода совести у нас.

Защита: Я прошу прощения, Ваша Честь, поскольку у нас уже сложилась традиция предъявлять работы…

Судья: Ну, те, что были исследованы, можно предъявить.

Защита: Посмотрите, пожалуйста, работу, которая называется «Хеллоу, Долли!»

Свидетель Сергеев: Вот, внизу Иисус Христос.

Защита: А, прошу прощения, по-английски вы можете прочитать…

Свидетель Сергеев: А я не знаю английского языка, переведите, пожалуйста. Я прочел «Иисус Христос». Английского языка я не знаю, я изучал китайский язык.

Защита: Вы ведь, даже не дождавшись моего вопроса, дали ответ. Хотя прекрасно понимаете, о чем здесь идет речь. Вы не могли прочесть, что здесь написано: «Клонированию Иисуса Христа – нет!»?

Свидетель Сергеев: Не мог.

Защита: Скажите, пожалуйста, как православная религия относится к клонированию?

Свидетель Сергеев: Осуждает.

Защита: Ну, вот если на этой работе изображена овечка и написано «Нет – клонированию Иисуса Христа!»…

Свидетель Сергеев: А наверху что написано?

Защита: Наверху написано «Хеллоу, Холли»…

Свидетель Сергеев: А Вы знаете, что такое Холли?

Защита: Святыня.

Свидетель Сергеев: Святыня.

Защита: И Вы знаете?

Свидетель Сергеев: А то, что изображена то ли овечка Долли, то ли агнец Божий, а внизу, чтобы не ошибиться, написано: «Иисус Христос»…

Защита: Внизу написано: «Нет – клонированию Иисуса Христа!»

Свидетель Сергеев: Я этого не знаю. Я английского языка…

Защита: Значит, Вы допускаете, что Вы можете ошибаться в трактовке этой работы, если Вы не знаете. А я вам говорю, ссылаясь на экспертов. Что здесь написано: «Нет – клонированию Иисуса Христа!»

Свидетель Сергеев: Хорошо, тогда какой Вы сами вкладываете сюда смысл?

Защита: Очень простой…

Извините, суть моего вопроса была – как он соотносит жанр картины с надписью внизу: «Нет – клонированию Иисуса Христа!». На что свидетель ответил, что…

Свидетель Сергеев: Я считаю так, что нельзя эту надпись выдергивать из того же контекста данной работы. На данной работе, кроме этой надписи, присутствуют и другие надписи, где сравнивают клонированную овечку Долли с пасхальным агнцем.

Защита: Где Вы видите это сравнение?

Свидетель Сергеев: Как, наверху ведь 2 фразы.

Защита: Что – «Хай, Долли!»?

Свидетель Сергеев: Да, «Хай, Долли!» – клонированная овца, а дальше идет святыня – «Холли».

Защита: А Вам кажется эта надпись издевательской?

Свидетель Сергеев: Это как раз и есть издевательство.

Защита: А почему над Христом?

Свидетель Сергеев: Потому, что агнец Божий – Иисус Христос.

Защита: Да это, Вы знаете, напоминает анекдот: «О чем Вы думаете, глядя на кирпич? –Всегда об одном и том же».

Свидетель Сергеев: Вы можете думать о чем угодно, но, глядя на «Черный квадрат» Малевича, я думаю об одном…

Судья: Свидетель, мы не обсуждаем Малевича. В зале тишина!

Защита: Еще один вопрос. Я понял, что Вы глубоко, истинно верующий человек и дай Вам Бог всякой благодати. У Вас, вообще, нет ощущения, что помимо этой выставки, в нашем современном урбанизированном обществе люди стали совершенно иначе относиться к святыням, в чем-то слишком легковесно, в чем-то не канонически. Вас не оскорбляет многое в нашей жизни, то, что происходит именно по отношению к…

Свидетель Сергеев: Как православный христианин…

Гос. обвинение: Я вынуждена возразить, поскольку данный вопрос широко… выходит за пределы судебного…

Защита: Ну, широко, широко. Ну, пусть ответит.

Свидетель Сергеев: Я могу ответить.

Судья: Пожалуйста, уточните Ваш вопрос.

Защита: Всем давно известно, что религия приобрела на сегодняшний день черты несколько отличные от тех, которые хотели бы видеть истинно верующие люди.

Гос. обвинение: Давайте не будем в данном конкретном процессе касаться проблем всего человечества. Я понимаю, что это очень глобальная тема. Безусловно. Но давайте ближе к делу.

Защита: Хорошо. Скажите, пожалуйста, хотя Вы не знали английского языка, но фразу, написанную по-английски, Вы поняли?

Свидетель Сергеев: Данный перевод был: «Это есть кровь моя».

Защита: А это тоже Тер-Оганьяна работа?

Свидетель Сергеев: Тогда не было подписано, чья это конкретно работа.

Защита: Скажите, пожалуйста, что было в той чаше, из которой Христос предложил испить своим ученикам на Тайной вечере?

Свидетель Сергеев: Он сказал: «Сие есть кровь моя».

Защита: А, что там было?

Свидетель Сергеев: В таинстве вино превращается в кровь Христову, но под видом вина.

Гос. обвинение: Я вынуждена возразить.

Защита: Все, он уже ответил. А что дал Господь под видом тела?

Свидетель Сергеев: Если бы это было обычное вино и обычный хлеб.… От обычного вина и хлеба люди не живут вечно. Люди живут вечно от тела и от крови Христовой.

Защита: Можно я Вам Евангелие зачитаю от Матвея, глава 26?

Судья: Господин защитник…

Защита: Иисус взял хлеб, преломил, раздал ученикам…

Свидетель Сергеев: Вы правильно сказали…

Судья: Закончим. Я вынужден, потому что страсти накалились…

Защита: Можно я сделаю вывод? Я только хочу, чтобы сидящие здесь понимали мои слова именно так, как я их говорю, и не считали сказанное мною каким-нибудь богохульством. Я никого из Вас не хочу ни обидеть, ни унизить…

(Шум в зале)

Судья: Я хочу Вам напомнить, что мы собрались здесь не на дискуссию. Если Вы считаете, что здесь совершаются противоправные действия, идите к прокурору или милиционеру. Я буду просить выйти в коридор. Давайте определимся со следующим заседанием.Присутствующие могут покидать зал, участники остаются. Пятнадцатого в 10 часов, в понедельник.