За дегельманизацию и демильграмизацию

• 

Рейтинг:   / 0

ПлохоОтлично 

Подробности

Категория: Кощунство

Создано 06.04.2012 12:30

Опубликовано 06.04.2012 12:29

Просмотров: 1871

Еще Гоголь подметил: «Выражается сильно русский народ! Уж если наградит кого словом, то пойдет оно ему в род и потомство, утащит он его с собой и на службу и в отставку». И это не только к людям относится, например, некоторым городам народ дал вторые имена, как бы домашние прозвища, прилепившиеся в виде кратких, но емких характеристик. Москва, например, – златоглавая, и всем понятно, почему. Петербург для нас просто Питер – так обращались к основателю Северной столицы Петру Первому близкие ему люди, что и перешло в название. Есть у нас Ростов-батюшка, Одесса-мама, Господин Великий Новгород, а вот к Перми почему-то прилипло слово «многострадальная». Причин к тому хватало в прошлом, хватает и ныне.

Ну, с прошлым более-менее ясно. В эпоху советии крупнейший промышленный центр Западного Урала настолько плохо снабжался продовольствием и товарами легкой промышленности, что для многих горожан старшего поколения детство ассоциируется с многочасовыми стояниями в очередях: за колбасой, гречкой, апельсинами, шоколадными бонбоньерками, болгарским сухим вином, румынским зеленым горошком, югославскими сапожками, финскими куртками, польской косметикой, чешскими кроссовками… Этот импорт иногда «выбрасывали» на прилавки магазинов. Отсутствием необходимых для жизни товаров Пермь умудрялась выделяться даже на фоне советской уравниловки, отсюда, возможно, и ноги растут у нашей проблемы.

Перебои с продуктами и потребительскими товарами канули в лету. Всего у нас теперь навалом, однако словосочетание «многострадальная Пермь» именно в последнее время то и дело слышится в разговорах сограждан. Прилип обидный эпитет к городу тривиальным банным листом.

 

Торжество справедливости

 

Время, как известно, не стоит на месте, и жизнь иногда меняется и к лучшему. Так, весной 2010 года Пермская епархия удостоилась стать митрополией. На кафедру взошел высокопреосвященнейший Мефодий, митрополит Пермский и Соликамский, в связи с чем в последние месяцы в городе произошло немало обнадеживающих событий. Городские храмы как лучшие памятники архитектуры стали интенсивно реставрироваться. Наконец-то воздвигнут крест над куполом прежнего кафедрального Спасо-Преображенского собора. Вопрос о кресте над храмом, давно уже являющимся визитной карточкой Перми, обсуждался много лет, и вот он установлен, причем по старым эскизам, что было воспринято пермяками как торжество справедливости. Радостные отклики блогеров на это событие всколыхнули интернет. Все были рады тому, что на освящении креста и установлении его на шпиль колокольни в праздник Преображения Господня пришли губернатор, мэр, и прочие vip-гости. Не было лишь краевого министра культуры Б. Мильграма, но обедни это не испортило. Г-н Мильграм вообще был против установления исторического креста на соборе, дескать, сей памятник не только православным принадлежит. Однако ни мусульмане, ни иудеи, ни буддисты претензий на обладание православным храмом не предъявляли, что же касается обозрения памятника, то оно доступно всем имеющим очи.

В общем, попытки помешать воздвижению креста не увенчались успехом, вопрос в другом: для чего было мешать? Уж не желал ли г-н Мильграм и здесь привлечь культуртрегера Марата Гельмана с компанией таких же, как он, варягов, дабы «расписарить» собор татуировками в стиле уличных почеркушек, называемых «граффити»?

 

 

«Vox populi – vox Dеi»

 

Хватило же у них дерзости нанести неуместные рисунки на соседствующее с собором здание, также являющееся памятником истории. Напомним, что до революции в нем располагалась Пермская духовная семинария, а внутри имелся домовый храм во имя апостола Иоанна Богослова. Позднее, во время размещения в этом здании ракетного института, там была освящена еще одна церковь – в честь вмч. Варвары. И Спасо-Преображенский собор, и бывшая семинария относятся к единому архитектурному комплексу, некогда их даже объединял подземный ход.

Более чем за 100 лет своего существования из стен семинарии вышло немало знаменитых людей, среди которых есть ученые, писатели, крупные общественные деятели и даже канонизированные святые. Здесь учились: основатель Белогорского монастыря протоиерей Стефан Луканин, священномученики Иаков Шестаков и Константин Богоявленский, писатель Д. Н. Мамин-Сибиряк, изобретатель радио А. С. Попов, основатель Томского народного университета П. М. Макушин, а также последний обер-прокурор Святейшего Синода А. В. Карташов.

Подлинных художников отличает уважение к истории и традициям народа, они никогда не позволят себе глумиться над памятником с такой биографией. Зато пришельцам нет дела до «местных» ценностей. Намерения варягов, как правило, агрессивны, поступки – циничны. Не прошло и месяца со дня водружения креста на шпиле Преображенского собора, как на фасаде пермского «дома на набережной» появились чудовищно безвкусные рисунки, которые можно отнести к такому же вандализму, как те дикие почеркушки, коими обезображены почти все пермские дома. Куратором кощунного проекта является все тот же залетный галерист М. Гельман.

И вот на фасаде одного из лучших городских зданий появились античные боги высотой в четыре этажа, в ногах которых путаются какие-то черные человечки. Последовал незамедлительный отклик пермских журналистов: «Угроза уличных художников из арт-группы «ZUK Сlub» осуществилась. Четыре черно-белых силуэта, изображенных по всей высоте стены, могут испугать неподготовленного к восприятию абсурда прохожего. Вокруг богов (у обоих Зевсов вместо лиц – покрытые рябью телеэкраны) беспорядочно суетятся многочисленные фигурки безликих менеджеров в черных пиджаках».

Верующие люди увидели во всем этом символ бесовщины, да и черные фигурки мельтешащих клерков, и мониторы вместо лиц «богов» наталкивают на эту ассоциацию.  «Как ни крути, а изображение языческих богов на здании, в котором находится православный храм – это просто кощунство», – высказала свое мнение пресс-служба Пермской епархии.

Один из исполнителей рисунков Сергей Овсейкин пояснил замысел так: «Основная задача перед нами стояла: убрать разбитый фасад, чтобы он не смотрелся так страшно». Но «страшно» фасад выглядит именно теперь – когда его расписарили по типу фрайерских татуировок – «век Зевса не забуду».

Больше всего возмущает абсолютное нежелание гастролеров-художников и их покровителей услышать глас народа, тот самый «vox populi», который как раз в античные времена называли «vox Dei» – гласом  Божиим.

 

Они называют себя «райтеры»

 

Уже несколько лет кряду города России, в том числе и нашу Пермь, оскверняет армия вандалов, именующих себя «граффитистами» или «райтерами». Уличные хулиганы пачкают каракулями все без разбора, но главная их страсть – нанести почеркушки на самые красивые здания и только-только отреставрированные стены домов.

Стиль граффити возник в незапамятные времена как самоделкинские рисунки на заборах, стенах домов, школьных партах, а ныне даже на автомобилях. Так, любой автограф типа «здесь был Вася» тянет на принадлежность к жанру.

Сегодня эстетика и приемы граффити используются в рекламе, дизайне, видео, выставки граффити проводятся даже в официальных учреждениях культуры. И все же гораздо чаще деятельность уличников оценивается как хулиганство и проявление вандализма, которое во многих странах мира преследуется законом.

Наши города буквально изнемогают от всей этой пачкотни. Только построят где-либо дом или отремонтируют фасад офиса, магазина, школы – любого здания, как со скоростью навозной мухи оно будет обезображено кривыми каракулями. Бороться с данным явлением сложно, ибо в мире наблюдается пандемия варварства, заразившая в первую очередь молодежь. А варварство, как известно, – главный враг творчества, из варварства рождаются произвол, бездуховность, пошлость.

И все же власти некоторых государств объявили райтерству войну. Например, в 90-е годы в Хельсинки полиция начала арестовывать граффитистов и заставлять их выплачивать большие денежные штрафы за осквернение общественной и частной собственности.

Австралийский психиатр Грэм Мартин из университета Квинсленда, обследовав более 2600 подростков, пришел к неутешительным выводам: райтеры страдают расстройством психики, а нарушение норм поведения свидетельствует об антисоциальном настрое и возможности совершения преступлений в будущем. Также выяснилось, что граффитисты, как правило, часто плохо учатся, употребляют наркотики, склонны к депрессии, страдают от фобий и больше думают о самоубийстве.

 

Гуманист

 

Мало нам своих озорников, так в рамках какого-то там культпросвета в Пермь пригласили иностранного «арт-хулигана» Эвана Рота – учить нашу молодежь «искусству». Объявления, развешанные преимущественно в учебных заведениях, гласили:

«В Пермь на целых пять дней приезжает Эван Рот, всемирно известный стрит-арт-художник, исследователь граффити, арт-хулиган, оппозиционер, первооткрыватель новой эры в стрит-арте и просто гений, умеющий работать на стыке несочетаемого: высоких технологий и уличного искусства».

14 октября в политехническом университете состоялась лекция, на которую организованно вместе с преподавателями привели студентов, изучающих рекламный бизнес. Пока народ рассаживался, «гений» предложил посмотреть видеоролик. Под ритмичную музыку был показан мелькающий поток картинок, где присутствовали и юмор, и агрессия, и непристойности, и цинизм. Фиксация делалась в основном на то, что находится у человека ниже пояса.

Эван Рот оказался молодым худощавым мужчиной 32-х лет, прическа – короткий рыжий ежик, на лице – небольшая бородка, одет в черную облегающую толстовку и джинсы. Сказал, что родом из США, но живет в Париже, раньше служил в архитектурной фирме, пока не заинтересовался «работами с открытыми ресурсами свободной культуры». На это его подвигла скука на работе, являющаяся, по утверждению Рота, обычным явлением современной жизни. Он занялся искусством, которое ему кажется веселым, появилось много друзей. «Я заинтересован в активизме, особенно тех, кто занят трудом», – заявил Эван и для примера рассказал об одном «смешном» проекте. Идея была проста: забрать на почте в США стикеры (наклейки, этикетки), что-то там рекламирующие, нанести на них мелким шрифтом слоган, скажем, что-нибудь против политики президента, а затем вернуть стикеры на почту. Все это, естественно, надо проделать незаметно.

«Вы видите, насколько мала интервенция – всего одна строка мелким почерком! – объяснял Рут. – Художник вносит минимальный вклад и получает максимальный эффект». Аудиторию данный эпизод не потряс, по крайней мере, хохота не было слышно. Помнится, как у нас в школе пацаны стащили у всего класса дневники и в каждом написали: «Уважаемые родители, дирекция школы выражает вам благодарность за хорошее воспитание вашего ребенка». Как видим, шутка была придумана задолго до интервенции Эвана.

Другой проект, изобретенный гением Рута, решал уже прикладную задачу: «как остановить тех придурков, которые откидываются на спинках кресел в самолете?» Ответ прост, как все гениальное: надо связать подлокотники двух кресел скотчем! Многие слушатели, по-моему, даже не поняли, в чем тут шутка юмора.

Заметим, что все эти шалости докладчик называл «искусством». Он говорил: «Для нашего искусства можно использовать самые простые вещи и средства, которыми мы пользуемся каждый день. Художник просто взламывает городской код».

Особое место в выступлении гостя заняла тема граффити, зародившегося в Нью-Йорке и распространившегося по всему свету. Эвану это нравится: «Идея свободного искусства переросла в целое массовое движение, причем это движение без денег, структуры, иерархии». Так и подмывало выкрикнуть: «Да здравствует анархия – мать порядка!»

Больше всего удивляло то, что проблема века для нашего креативного гостя заключается в вопросе: как сделать такое искусство, чтобы было весело? Вот только психиатры желание постоянно и хохотать не назовут здоровым.

В словах взрослого мужчины пугал необъяснимый инфантилизм. К примеру, запомнилось предложение культурно «взломать» интернет-портал «Google», не трогая системный код программы. С какой целью? Опять же, чтобы было смешно, ведь «чем смешнее, тем лучше». Для чего столько веселья? Дык, скучно ж работать!

Вообще-то, глядя на Эвана, трудно заподозрить в нем кураж коверного клоуна. Разве что рыжий. А так вполне прагматичная внешность представителя компьютерного поколения. Маэстро показал несколько видеосюжетов. Например, про розыгрыш «гугловцев».

Оказывается, работники портала «Google» во время пиар-кампании проводили акцию: на крышу легкового авто на штативах установили видеокамеру и монитор, украсили их рекламными надписями, а затем этот «Google»-автомобиль разъезжал по городу –довольно традиционная реклама. Что же придумали арт-хулиганы? Они поставили на машину раму от велосипеда, на картонной коробке нарисовали такой же как у «гугла» монитор и прикрепили к раме, то есть сотворили копию фирменного автомобиля, на котором раскатывали по Берлину. Многие принимали лже-гугл за «Google» и те, кто не любят этот портал, ругались им вслед. Смешно?

Проявление скрытой агрессии в лексике гостя плохо сочеталось с его внешним обликом и манерами. Он казался спокойным, даже меланхоличным, а ключевые слова его идей: «взломать» и «взорвать». В середине лекции на его майке вдруг засветились разноцветные буквы, очевидно, это был взрыв-сюрприз, но реакции публики и тут не последовало.

Далее Эван рассказал, что на волне основных тенденций в мире граффити появился новый жанр – light painting, что в переводе с английского – «рисование светом». Он даже показал, как рисовать теги в компьютере и проецировать рисунки на стены зданий, а вечером того же дня обещал продемонстрировать  свое искусство на практике.

Когда лекция закончилась, аудитория быстро и, как показалось, охотно разошлась, вопросов к мастеру не было и аплодисментов «гений» не стяжал.

Было уже темно, когда я приехала к политеху. Напротив главного корпуса уже установили навес. Внутри палатки сидел Эван перед мониторами ноутбуков в шерстяной шапочке, куртке и перчатках – не май месяц. Играла музыка, светили прожектора, варился кофе в специальном аппарате. Собралось человек пять зрителей, да еще на остановке постоянно кто-то стоял, дожидаясь автобуса. Через полчаса подошли еще человек десять. Пора было начинать мастер-класс, но выждали еще какое-то время. Вскоре стало понятно, что промедление опасно, так как и те 10 зевак, что топтались возле «кофе-сити», могут уйти. И вот началось: по всему зданию замелькали, как в видеоклипе, все те же теги-закорючки, что и на стенах наших домов, правда, выписанные более твердой рукой. Эта живопись не впечатляла и не поражала воображение талантом, зато успокаивало, что Рут рисовал всего лишь световыми линиями, не оставляющими следов на стенах. Все же, по сравнению с нашими хулиганами, он – гуманист.

По слухам, у маэстро были сложности с ФСБ на получение визы в Россию из-за его скандальной репутации. Но, честно говоря, к Эвану Руту у меня претензий нет. Какой с него спрос! Раз предлагают, да еще деньги платят, то почему бы не потусить по большой стране? Вопрос, скорее, к властям: нам своей шпаны мало?

 

Варвары

 

Раз уж заговорили о варварстве в искусстве, нельзя не вспомнить предыдущий проект Мильграма и Гельмана. Чего стоит выставка «Евангельский проект», устроенная в здании Речного вокзала! Это завуалированный способ глумления над христианством и его святыней.

Авторы экспозиции – Дмитрий Врубель и Виктория Тимофеева в анонсе писали, что выставка «Евангельский проект» представляет «актуализацию новозаветных текстов посредством фотографий современных событий». Подобные высказывания и невежественны и кощунственны по определению, поскольку Святое Евангелие актуально во все времена,  ибо это – богодухновенная книга и откровение Божие, актуальное во все времена. Так что в словах Тимофеевой, что-де «мы хотели освежить взгляд на Евангелие» – слышится дикость язычницы, так и не дотянувшейся до высоты православия.

Зато г-н Мильграм был просто счастлив: «Потрясающая выставка!», «невероятное явление художественного сознания!» – так он отзывался о данном проекте, причем не имеющем к искусству никакого отношения. Авторы накачали из интернета фотографий бомжей, наркоманов, прочих маргиналов, увеличили их и подписали их цитатами из Евангелия.

Будь православные активней, они бы подали в суд за оскорбление религиозных чувств, – закон это позволяет. Именно славянская терпимость оставила безнаказанной выходку святотатцев. Попробовали бы они что-нибудь подобное сотворить с Кораном.

Известный поэт и искусствовед Юрий Кублановский сказал по этому поводу: «Я сам по профессии искусствовед и убежден, что так называемое актуальное искусство, следующая ступень постмодернизма, – это новая ступень дехристианизации искусства, а, следовательно, его деградации. …Сначала ушла фигуративная живопись, до этого ушла Тема с большой буквы, потом ушел человек, потом ушел предмет, а за ним живопись вообще – ничего не осталось. Не осталось от искусства даже эстетического феномена, только какие-то более или менее остроумные задумки, нередко кощунственные. В общем, печальная картина, которая именно в силу своей визуальности ярко свидетельствует о том упадке культуры в современной цивилизации, которая сейчас налицо, разумеется, не только в России, но и во всей Европе, и за океаном».

 

Дилетанты

 

Помню рекламный плакат в фильме Гайдая «Операция Ы», где Трус (Вицин) торговал на рынке ковриками с русалками и глиняными кошками-копилками:

 

ГРАЖДАНЕ, КОЛХОЗНИКИ, ВНЕДРЯЙТЕ КУЛЬТУРКУ!

ВЕШАЙТЕ КОВРИКИ НА СУХУЮ ШТУКАТУРКУ.

 

Тогда было смешно, а теперь актуально, особенно для многострадальной Перми. Культурку на сухую штукатурку у нас кладут все, кому не лень. Почему это стало возможно? Увы, мы стали страной дилетантов. Дилетанты сочиняют музыку, которую нельзя слушать и правят страной так, что в ней нельзя жить. А в последние десятилетия дилетанты взяли в свои руки то, к чему в России всегда относились всерьез, – культуру. Разрушается то, что создавалось столетиями, утрачиваются традиции и навыки профессиональной работы. Достаточно взглянуть на экран телевизора и увидим, кто возглавляет рейтинг актерской популярности и кого превозносят дилетанты-журналисты. Многие «рейтинговые» фамилии кажутся просто насмешкой над здравым смыслом и хорошим вкусом. Но раз выбирают таких «звезд», значит, это кому-нибудь нужно.

Все просто: дилетанты на сцене и в других сферах культуры вполне устраивают дилетантов, распределяющих деньги и вкладывающих их в культуру. Чтобы внушить созерцателям мысль о величии новой идеи, изобретен очередной новояз. Вот цитата из комментария очередного вернисажа: «Язык обобществлен, универсален, интегрируем в менеджерские схемы арт-среды».

Все чаще вспоминаю, как в студенческие годы была на концерте художественной самодеятельности в политехе, где выпускник Боря Мильграм дуэтом с товарищем читал стихи Маршака «Дама сдавала в багаж». В интернете про нашего министра написано, что он в 1983 году защитил кандидатскую диссертацию в области химической технологии и является кандидатом технических наук. Потом, правда, окончил режиссерский факультет ГИТИСа. И все же, сдается, что перед нами еще один пример того, что первое – базовое – образование, как правило, намного крепче, ибо деятельность Б. Мильграма на поприще культурного министра далека от профессионализма. Забавно и то, что он по-прежнему «выступает» дуэтом. Ныне в паре с Маратом Гельманом. Народ уже окрестил их на манер «Чипа и Дейла» – «Миль и Гель».

 

 

О вкусах спорят

 

Недовольство пермской интеллигенции «проектами» творческого тандема Мильграм–Гельман стало темой нескольких телепередач на ЦТ. В одной из программ показали ролик с анализом ситуации в Перми. Закадровый голос поведал, что в наши дни происходит превращение «тупика горно-заводской цивилизации в культурную столицу Европы». Подобная оценка нашего города может восприниматься пермяками только как оскорбление. И избави нас Бог от имиджа нью-васюков!

Уж не знаю, за какие грехи в Перми устроили экспериментальную площадку для тех, кому отказано «проявить размах» в столицах. «В Москве действительно невозможно сделать ничего нестандартного!» – кричал один из поклонников гельмано-мильграмовских прожектов во время теледебатов.

Мы рады, конечно, за столицу, но почему должна страдать Пермь! За какие грехи ее назначили «культурным» полигоном для демонстрации амбиций заезжих галеристов? 

Как известно, о вкусах спорят. В интервью о положении дел в Москве Гельман сказал: «У Лужкова плохой вкус. Может быть, у мэра Нью-Йорка тоже плохой вкус, но мы об этом не узнаем, пока не увидим его спальню». Но и у г-на Гельмана плохой вкус! Это легко понять, не заходя в его спальню. В качестве примера Пермь предъявляет выставки «Русское бедное», «Евангельский проект», дикие рисунки на здании бывшей семинарии, а также пресловутых «красных человечков», вызвавших массовый протест жителей города. Напомним, 4 октября 2010 г. красные деревянные человечки, установленные на площади у Законодательного собрания Пермского края подверглись атаке неизвестных. Простояли они меньше месяца. Заметим, что кроме красных была еще группа зеленых человечков, их тоже закидали пластиковыми бутылками и сломали. Правда, не всех, а только тех, что стояли на земле, то есть до кого смогли дотянуться. В ноябре человечков на время увезли в Питер в составе «Пермского культурного десанта», но грозят вернуть назад, то есть мы снова подвергнемся атаке «красного террора». А чего стоит слоган «Мы любим П». Интересно, как бы это выглядело в Житомире: «Мы любим Ж»?

Журналисты спрашивали Б. Мильграма: зачем красные человечки пермякам и что они означают? Он ответил: «Да ничего. Просто художник предложил это сделать. Это его воображение. Нам показалась его идея интересной. Это просто арт-объект. Это есть во многих странах. В одной стране, к примеру, я вышел на балкон, смотрю – напротив на балконе вроде люди, но почему-то они не двигаются. Оказалось, это просто такой арт-объект…»

Аргументация – слабее некуда. Особенно касательно того, что подобных «арт-объектов» везде навалом. В чем же тогда пресловутая оригинальность? Нам предлагают шаблон и маркер – символы ширпотреба. И почему любая нелепая затея министра должна раздражать взгляд пермяков? В Чикаго, к примеру, в City Hall Park есть скульптуры «уродцев», есть даже памятник гомосексуалистам – и что? Мало ли где что есть. «Вот, говорят, у эскимоса есть поцелуй посредством носа, но это нам не привилось…»[1]

Главная претензия к «арт-объектам», ввезенным в Пермь Гельманом-Мильграмом, в их несоответствии нашему культурному менталитету: традициям, ландшафту, стилю, художественному языку – той матрице, которая не только в плоти и крови, но и в духе пермского характера. Само собой, что новое искусство имеет право быть преобразованным временем и гением художника, но оно не должно отторгаться от организма как чужая клетка, не должно «взламывать» общий замысел, наоборот – должно узнаваться как тайный пароль. И пока это не произойдет, мы будем воспринимать экспериментаторов только как насильников и будем бороться с игом современных арт-кочевников.

 

Бедное инфантильное

 

Непонятно, почему в уличном дизайне должно преобладать искусство «в коротких штанишках». Судите сами: рисунки на стене бывшей семинарии – выполнены в технике «каляки-маляки». «Красные челы» напоминают игру в кубики. Даже их автор, питерский художник Андрей Люблинский, это подтвердил: «Нам показалось интересным сделать конструктор из 13 брусочков, и эти 13 брусочков складываются в достаточно яркого персонажа. Нам вообще интересны игры и игрушки, и красный человек – это тоже игрушка…»

Все это «бедное инфантильное» порождает кучу вопросов. Находятся ли в диалоге с жителями города наши экспериментаторы? Почему почти все идеи экстраполируются на несовершеннолетнюю аудиторию? Разве жители Перми состоят только из подростков? И следует ли воспринимать все эти «проекты» как гормональные бури, вследствие которых на городских щеках и проявляются прыщи модерна? Будем ждать пока, «ребята» повзрослеют, а до той поры – комплексовать и пудрить?

 

Все это было, было…

 

Еще больше удручает, что все идеи команды Гельмана–Мильграма, как правило, где-то у кого-то заимствованы. Так, название драмтеатра жвачкой «театр Театр» не может претендовать хотя бы на оригинальность. В Москве еще раньше придумали газету «Газета». У меня, к примеру, когда-то был кот по кличке Кот. В одном из рассказов В. Токаревой есть собака Собака. Немного забавно – не более. Недаром писатель Алексей Иванов иронизирует в письме Б. Мильграму: «Уж не собираетесь ли и вы вместо спектаклей в театре «Театр» начать писать книгу «Книга»?» И другой наш земляк, поэт Юрий Беликов, в «Литературной газете» высмеивает этот пассаж, называя г-на Мильграма не иначе как «министр министр».

Выставка «Русское бедное» (russian povera) тоже отсылает нас к итальянскому термину arte povera или «Бедное искусство», которое придумано итальянским арт-критиком Джермано Челанта. Ну а про «красных челов» сами авторы сказали: «Похожие красные человечки есть в Санкт-Петербурге и Москве». Выходит, «гастролеры» нашли подход к власти и получили доступ к большим размерам: театр, музей, город, крупное финансирование. А идей-то хороших нет, ну и взяли готовые, уже кем-то опробованные.

Вот, что написал директор пермского Музея современного искусства М. Гельман о «миссии» проекта «Европейские акценты в Перми»: «С помощью проекта  мы хотим создать международную сеть российских и европейских творческих личностей, учреждений культуры и государственных структур по делам культуры… Проект поддерживает европейскую индивидуальность на основе общепринятых ценностей».

Как видим, Гельман готов сетями поставлять творческих личностей и соответствующие учреждения культуры. И только ему одному известно, кто эти «европейские индивидуальности на основе общепринятых ценностей». По сути, набор слов, написанный на так называемом канцелярите – толчение пустоты пустотой.

 

Когда-то я жила в Тбилиси и очень любила гулять по улицам грузинской столицы. Меня восхищало, как бережно относились архитекторы к своим национальным традициям, сколь умело вписывали современные здания между улочками со старинными постройками, не искажая своеобразия города, стараясь сохранить каждый сантиметр старинной изгороди или стены. В Перми все наоборот: грубое и эклектичное смешение стилей, плагиат, безвкусица, разрушение исторических памятников. Если уж и найти место таким «фишкам» как красно-зеленые челы, то, скорее, на гипермаркете «Семья», прозванном народом за внешний вид «банно-прачечным комбинатом». Или на строении из черного стекла по ул. Революции, которое окрестили «крематорием». Хуже все равно не будет.

Гельману-то что: приехал и уехал, а нам здесь жить. А жить мы хотим среди красоты, а не среди «пермского безобразного». У нас Пермь Великая, а не город Город. Вспомнилось-таки подлинное название уральской царственной земли.

 

Светлана Вяткина

 

 

В пандан ко всему сказанному предлагаем текст видеоклипа, размещенного в интернете. Его выпустила в эфир группа «Зеленая Эйкумена», автор слов Андрей Каштанов. Клип  посвящен проблеме уничтожения пермского историко-архитектурного наследия. Поводом для его создания стали недавнее обследование пермской ценной средовой застройки, показавшее, что половина ее уже уничтожена.

 

Мэр, губернатор, все пермские власти! Надеюсь, вы все это слышите – добрый день, здрасьте! Простите, что отвлекаю вас от самых привычных тем, ведь то, что я хочу рассказать, – наименьшая из важных проблем. Ну и что, что неважные, зато для вас интересные: состоянию культуры посвящается эта песня.

Если вас послушать, нам, вроде бы, есть чем гордиться, ведь какой попало город не назовут «культурной столицей». Видимо, для реализации этих высоких мечтаний вы и разрушили половину всех исторических зданий. Примеров великое множество, смотрим с самого начала: «Пермь Первая» – лицо города; здание вокзала рушится, осыпается, на крыше растет трава – памятник архитектуры, но всем на него наплевать. Дальше едем по городу, следующая остановка – «Дом купца Бушуева» – снесен, там теперь парковка.

Ютится за грязной простынкой уже не первый год «Сибирская, 37» – это бывший пивной завод. В охранной зоне поставили дом – бывают же чудеса! – а от памятника архитектуры остался один фасад… «Большевистская, 38» – бывший купеческий дом.

– А почему его здесь нет?

– А потому что он снесен!

Как вы это делаете? Откройте людям секрет – вчера особняк стоял, а сегодня его нет.

Развалины за кафедральным собором – дома с толстенной кирпичной кладкой заброшены, разломаны – в абсолютном упадке. В таком состоянии почти все в историческом центре, из ценных объектов утрачено почти 45 процентов, но это еще не полный перечень бед и наказаний. Для полноты картины посмотрим, что строите вы сами. Дворец культуры Свердлова, а за ним бетонный вал. Руки бы оторвать тому, кто этот бред согласовал.

Попова – Торговый комплекс в лучших культурных традициях – фигня из стекла и пластика, ну как в европейских столицах. Далеко ходить не надо, к сожалению, в наши дни возводится все больше и больше повсюду этой фигни. Благодаря вашим решениям, политике и стараниям в городе все меньше ценных и все больше дурацких зданий.

Какая еще столица? Какая еще Европа? То, что вы устроили – это культурная катастрофа! Вы думаете, вам виднее как городским отцам? Но посмотрите вокруг: у города просто нет своего лица! Как вы не понимаете, что на самом деле это опасно, если твой город изодран и тем более безобразно. Пермь – не ваша собственность, вы – лишь приглашенные «звезды», поэтому одумайтесь, господа, пока не поздно. Чтобы Пермь оставалась городом, а не стала бестолковым Сити. Сохраните, что осталось, не разрушайте, не сносите!