Великое богомолье великого царя Ивана Великого.

Рейтинг:   / 0

Подробности

Создано 11.06.2022 03:52

Опубликовано 11.06.2022 03:52

Просмотров: 612

            Иоанн Грозный пытал князя Щепкина с Васькой Гусевым о поджоге Москвы, думал, что они хотели казну ограбить. В пыточном приказе он сказал, что не верит ни одному их слову – такие молодые и приличные ребята из хороших семей… Он думал, что их подбил (подкупил) на это дело новгородский архиепископ, а в суматохе потом и укантропупить и самого царя, ведь царь никогда не ошибается. На дыбе они сознались во всём. Царь и без них знал – его никто не любит – только опричники и собаки и он им отвечал взаимностью.

А в Новгороде ненавидят, не могут не ненавидеть – 100 лет террора московских воевод и ангелов ощиплют, перья оборвут, крылья пообрывают и превратят в вороньё. А новгородцы далеко не ангелы – на вызов ада и чертей надо готовить ответный удар – будь готов всегда и во всём, будь готов и ночью и днём! Они хотят перебежать – к кому? Понятно, к польскому королю или турецкому султану – а, всё равно. Заговор на до заблаговременно ликвидировать – нельзя терять ни секунды! Промедление смерти подобно! Грозный опять пошёл в пытошную – там был привезённый 100 лет назад новгородский колокол Свободы, который за 500 лет своей подрывной деятельности был приговорён к вырыванию языка, а сидеть ему ещё оставалось лет 400 – закон есть закон. Но колокол показал, что всё так и есть, а Новгород – это Содом и Гоморра. Он оскорбляет Господа нашего Иисуса Христа и поэтому его надо сжечь. Грозный благоговейно перекрестился – какие дела в мире деются, Господи! Надо за Христа им отомстить – всех сжечь или утопить, жён, детей, без разбора – разбивай головы Вавилонских младенцев, пока они не подросли. Грамотка польского короля лежит у архиепископа, наверное, за иконой – где же ещё? О, Иуда! Отсутствие доказательств ереси и измены лишь свидетельствуют о крайней осторожности, что усугубляет вину – ведь имеем дело с чертями Церкви и иконы в городе надо тоже сжечь, чтоб никто не мог им молиться за еретиков, благоустроителей и благо попечителей храмов. Искать доказательства – иголку в стоге сена? Так её там нет – она в другом стоге – что же её искать? Только чертей смешить! Да не будет! Иглу надо пришить – смерть дьявола Кощея на кончике иглы – грамоту польского короля надо изготовить и положить за икону. Доказывать ничего не надо – святому трибуналу всё известно. Наша любовь в мести – в собачьих головах, что грызут измену, в волчьих хвостах на кнутах, что метут бояр, в острых саблях – в мести. Опричный подъячный ярыга нарисовал грамоту. Иван прочитал её – кудряво и нарядно – да! Всё так и есть… О змея – подумал он об архиепископе и собрал опричное войско: идём на богомолье… Искоренять измену. По дороге они убивали всех встречных и поперечных, чтобы не могли оповестить Содом о конце города. По дороге Малюта завернул в Тверь – там, в монастыре содержался московский митрополит Филипп. Зашёл и завопил – радуйся, отче, благослови, а в своё время архиепископ дал на него убийственные показания. Митрополит молился, и даже не повернувшись сказал: «Что задумал, то делай быстрей». Отца Малюта задушил – монахам же сказал, что старец угорел: в его печке погасли дрова. А для всех сказал, что он убит новгородскими изменниками – кто? Монахи прятали лица – Малюта схватил одного из них за горло. Ты! За сколько? За 30 серебрянников. От кого? от епископа новгородского. Монастырь он сжёг, вместе с Тверью и народом. Непонятно как, но в Новгороде их уже ждали. Народ в чистых одеждах после Литургии в храмах ждал опричное вороньё, и никто не плакал – народ молился о своих убийцах. Сегодня в Новгороде праздник, ликует народ – опричники в город заходят, а значит и в ад никто не пойдёт, убитые получат царские мученические венцы и все оболганные будут оправданы Богом. И их чаянья опричники не подвели, они думали, что отпущение грехов от царя даёт им пропуск в рай, но как же они ошибались.

Дмитриев М.