Император и дракон – столкновение.

Рейтинг:   / 1

Подробности

Создано 09.01.2020 12:09

Опубликовано 09.01.2020 12:09

Просмотров: 775

    Св. Георгий поражает дракона – это вошло в знамёна многих государств – Британия, Россия, почти каждое христианское государство имеет орден Св. Георгия и сам поединок был украшением многих рыцарей.

Это стало легендой, брендом и каждый видит то, что хочет видеть, но наше зрение мутное стекло, через которое мы видим кривое зеркало дьявола. На самом деле ни один поединок рыцарей не мог убить дьявола. Ордена Св. Георгия, что были в Германской империи, Венгрии довольно скоро становились орденами св. дракона (Влад Дракула), и сатана там правит бал, что и будет пока не предстанут небо с землёю на Страшный Господень Суд. Но как тогда Св. Георгий убил дракона? Дьявол всегда готов к поединку с рыцарями – рыцарь не может победить – в основе этого сословия только гордость, которая не побеждает гордыню, а ведёт с ним диалог. Дьявол очень старый вор и не вступай с ним в разговор – это смертельно, а ещё у него огромный опыт ведения поединков, он готовит эту игру, создаёт целые страны лжи, играет в карты своей краплёной колодой, всеми картами из всех рукавов. Был банк Св. Георгия в Генуе – более 200 лет он распоряжался почти всеми деньгами мира – добыча серебра, благодаря этому ничтожная в экономическом отношении Европа (по сравнению с гигантским Китаем и Индией) смогла диктовать свои условия миру, но от этого банка – рудники Мексики и Боливии остались только кладбища замученных тяжёлой работой индейцев. Христос говорит юноше расточи имение, а не умножь его, дьявол же зовёт к умножению имения, но что толку если кто и весь мир соберёт, а душу потеряет. Мы можем победить только с Христом и через жертву – Крест, а ещё «Семя жены сотрёт главу змея» - Ева – «дающая жизнь» - нужна любовь, а значит это уже не «поединок». Нельзя принимать вызов дракона, т.к. он выбирает поле (минное) и оружие (отравленное) и зло зовёт соревновательности со злом во зле. Рыцарь может «победить» дракона не заметив, что стал драконом сам. Дьявол подчиняет мысли, проникает в сердце, убеждает: разницы нет никакой между правдой и ложью, если конечно и ту, и другую раздеть, чистая правда со временем восторжествует, если проделает, то же, что явная ложь. Любая победа, одержанная над драконом не ради Христа, лишь укрепляет дракона. Сказав: «Я сам» (отвергнув Христа), воин уже убит, возгордившись победой – «это всё я» он уже в рабстве. Дьявол соблазняет лучшим, а это враг Христа и всего хорошего. Побеждающий проходит огонь (пожар страстей Содома), воду (серное озеро – яд Гоморры), медные трубы (фимиам славы) и земля (обладание миром) – это как четыре партии ипподрома Византии – русии, венеты, левки и прасины (красные, голубые, белые и зелёные). Сражение Георгия с драконом в Ливане – языческая страна филистимлян приносила жертву. Девушка рвёт все традиции и страхи своей тёмной религии и призвала Георгия (это трудно – Китай до сих пор очарован драконом). Она не признаёт духовные ценности и скрепы своей семьи, общества которое её воспитало, отвергает патриотизм, становится иностранным агентом (принимает христианство), предаёт своего духовного отца дьявола и идёт по скользкой дорожке измены (проживая в Азии! Обращается в Европейский суд! По правам человека! – Опомнись, тля! – Вернись!). Но можно сказать, что именно девушка была причиной убиения дракона, такого доброго – Пресвятая Богородица, спаси нас. Последнее, самое жестокое гонение христиан началось при Диоклетиане, самом великом императоре всех времён и народов, он создал систему, благодаря которой Византия прожила ещё 1200 лет, построил Европу, а США живёт и поныне по его формуле власти. Он был из крестьян иллирийцев (сейчас это албанцы), дослужился до центуриона, когда неожиданно был объявлен солдатами императором, отказаться было нельзя – легионеры его просто бы убили, а если бы он просто сбежал из армии, то правительство его бы казнило – мятеж обречён на неудачу – когда он победит его зовут иначе. Если делать нечего, то ничего делать не надо – Диоклетиан объявил, что берёт власть только на 20 лет, после чего уйдёт. Вероятно, легионеры приняли это как шутку (время «правления» императоров составляли от нескольких дней до нескольких лет – это был такой ритуальный баран, которого съедали легионы, а потом избирали нового). Рим покланялся всем богам пантеона, но не верил ни в кого – боги были осмеяны в анекдотах и раздеты на потеху толпе – весь народ римский вымер, осталась толпа, жадная и жаждущая хлебов и зрелищ – все жили игрой – ставки в Колизее – кто победит? – Красивые зрелища гладиаторов – кумиров молодёжи и утехи блудниц и всех пороков. Великое религиозное похолодание привело к охлаждению мира – солнце перестало светить – виноградники Франции вымерзли, реки покрылись льдом, земля не давала хлеб. Весь мир пришёл в движение – голодные орды кельтов, гуннов, германцев хлынули на границы империи со всех сторон. На границах империи рука бойцов колоть устала, но их не меняли, мало платили и когда империя посылала легата, чтобы уже не отбиваться на стенах от варваров, а идти в поход – идти из Галлии скажем в Парфию, то далее шла схема – легата объявляли императором, шли не на Парфию, а в Рим, где новый царь раздавал подарки (если в казне что-то было легионер мог получить содержание за 10 лет, если ничего не было, то правительство обкладывало сенат и олигархов контрибуциями – деньги находили). Ветераны могли наконец оставить службу, купить участок земли, завести семью. Если же мятежники проигрывали, то они организованными отрядами покидали родину шли в Парфию или к варварам, где занимали достойное место. Мятеж стал органичным тотализатором, театром гладиаторских боёв. Диоклетиан сделал любой мятеж бессмысленным – в империи он объявил двух августов и двух цезарей (которые усыновлялись августами и наследовали им). он отменил Рим, т.к. в империи стало четыре столицы – военных лагеря, которые кочевали по империи. Милан (Медиолан), Никея, Антиохия, Кёльн и др. Дракону нельзя отсечь сразу 4 головы. В условиях постоянных войн он создал бюрократию, государственные военные заводы, империя стала единым военным лагерем. Гонения на христиан возникли неожиданно – было гадание жрецов – авгуров о будущем (это и был культ империи – Феликс, птица удачи – обращались с вопросами к богу богов, двуликому Янусу – маске, за которой скрывался сам дьявол). Авгуры поведали о грядущих бедах и указали их источник безбожие – вера христиан. Империю можно создать на коне, на коне нельзя управлять, на штык можно опереться, но на нём нельзя сидеть. Димы (сине-голубые) и демы (бело-красные) позволяли опираться на народ и смещать бюрократию, 4 партии и 4 императора по-сути была единой семьёй империи, религия позволяла подключить не только страх, но и совесть, что будет, когда мы уйдём, легионы становились верующими перед лицом постоянного напора орд и ежедневной смерти – с востока пришёл культ непобедимого солнца – митры – войне света и ночи, добро борется со злом – всё однозначно – на чьей стороне ты? Если вся страна военный лагерь, то и религия должна стать мобилизационной, рука воина не должна дрогнуть в бою, вспомнив о Евангелии. Если Христос дал себя распять, то Он не Бог, а если воскреснув не отомстил, то не Бог дважды. Небо может быть устроено только как система – та, которую император создал на земле – никакого разгильдяйства и малодушия – перед лицом Диоклетиана стояла толпа блудных, пьяных, мятежных легионеров, что убивают императоров и грабят мирных граждан, орды диких гуннов, насилующих женщин и убивающих детей – всепрощение к этим? Он иллирийский крестьянин уже 20 лет несущий крест империи, знает, как обращаться с этими драконами – они будут слушать христиан? – Наивно. Чёрное может перекрасится, прикинуться белым, но человек не может измениться. Если проявлять милосердие вся созданная им система расползётся как кисель. Что знают о Кресте эти христиане, белоручки, дезертиры, философы, лекторы и риторы – они на него пойдут? – Сомнительно. Император – бог «Август»? – Ха, который сдох – твёрдой поступью он вошёл в раболепный сенат и объявил – император перестаёт быть «божественным» сразу после ухода с должности, он обычный гражданин – в едином порыве сенаторы пали на колени, плакали и вопили, отец, святой, не уходи, не попусти, император так свят, что сдохнув, он, святой, попадает на небо в колоду иерархии богов Олимпа (или Космоса) – он побелел, а рука сжала рукоятку меча, елейным голосом он спросил, считает ли сенат его мать шлюхой, к которой всякий Марс, Геркулес могут шляться когда хотят? Думают ли они, что его отец им бы это дозволил? Может быть в интересах отечества и безопасности – бога презерватива, ему стоит отказаться от своего отца? Сенаторы (а среди них были христиане – надо же, лицемеры, вы вечно молитесь своим богам, и ваши боги всё прощают вам) поняли правильно и единогласно проголосовали – император не бог, ну только маненько-маненько, временно. Диоклетиан поднял сенат с колен и напомнил им, что они римляне (надо же, а мы то дураки и не знали – привычно заскулил хор подхалимов) – император обычно махнул рукой – хор заткнулся. Как же жмут эти красные императорские полусапожки – Диоклетиан думал о сроке, когда он уйдёт, станет обычным землевладельцем – Георгом и не увидит этот сенат никогда – к его гробу они точно не придут – они уже ничего с него не смогут взять – он об этом позаботился. Остатки своих дней он будет тянуть обычный крест, как тянули его отец, дед… Может быть элита наплюёт на его могилу – скажут, что они гордо встали с колен (кто их туда ставил? – Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идёт за них на бой). Диоклетиан, будущий Георг, смотрел на свой портрет, подаренный сенатом – на гордом вздыбленном железной рукой коне, он поражал копьём дракона – образ Парфянского царства – наверняка наплюют, а портрет уничтожат (или лица нарисуют – того, кто придёт после) – ну и пусть катятся – план побега он составил давно. Выход из боя, отход – вот вершина воинского искусства, но он пока живой и на свободе – слава Богу за всё – бросил прощальный взгляд на мазню придворного живописца – так вот ты какой бог, который пока е сдох. Караул устал, и он уйдёт – его сменят – да вот хоть этот Георгий, который много лет назад убил одного дракона, не Парфию конечно, так мелкого – сейчас он командует легионом, кто сменит меня, кто в атаку пойдёт – пусть этот, рука у него верная, тяжёлая – победил дракона, одноглавого, теперь сразится с многоглавой гидрой, сенат при нём с колен не встанет, разве что по команде и соседи присмиреют, воевать почти не смеют.

Дмитриев М.