Ночные соловьи как апостолы Христа (Записки фашистского коммуниста и недобитого красного партизана). Не верь, не бойся, не проси (Авось, не бойсь, не прось).

Рейтинг:   / 0

Подробности

Создано 13.04.2019 19:14

Опубликовано 13.04.2019 19:14

Просмотров: 901

К Богу я пришёл не сам – меня привели коммунисты Ленин, Сталин и прочие. В СССР Евангелия не было, только «Правда» (без известий) и «Известия» (без правды). В 1920 большевики моего дедушку хотели расстрелять, но тогда расстреливали не всегда в застенках, а чаще по суду.

Ему дали адвоката, но дед его отверг – буду защищать себя сам – председатель суда удивился – да? – Начался суд, дед говорил – между тем на площади стал собираться народ – со всех концов города – председателю доложили – чего они хотят? – Наконец какой-то депутат прошёл в суд и сказал – выпускайте его – он наш – дедушка ещё сказал не всю оправдательную речь, но председатель улыбнулся – так вы не буржуй, а ты наш – что же ты сразу не сказал? Прошло 9 лет и в ночь перед Рождеством – а семья уже жила в бараке, постучали – дед открыл – там стоял председатель – товарищ – он протянул деду руку – сегодня за вами придёт ГПУ – я уже больше ничего сделать не смогу, я вообще ничего не могу – тикайте. Однако смог – дедушка и бабушка усадили двух детей в его бричку, что-то там взяли. Он довёз до вокзала, предъявил броню, дал семье какую-то справку, купил билет и посадил в 1-й проходящий поезд. В поезде в ночь на Рождество родилась моя мама, станция была Обшаровка. Через 6 лет бабушка умерла – инфаркт, надорвалась на стройке, мои деды и дядя погибли, сражаясь за Родину – кто сгорел в танке, кто умер от ран. Никакого церковного предания не было – я ходил в детсад и это был рай с огромным вишнёвым и яблочным садом – бывший казённый дом царского генерала – управляющего военным заводом, он был огорожен заводским заводом с колючей проволокой – бежать было некуда и не нужно – из рая только выгоняют. Нас прогнали в школу, на исправительные работы – каждому мальчику дали под руку девочку и началась линейка. Это был истинный дурдом – били барабаны, вопили трубы, выносили знамя школы – сущий ад. Потом в суконных костюмах посадили на жаре за парту. Учительница рассказывала житие маленького Володи Ульянова – я был раздавлен, было понятно, что я долго не протяну – мысли были только о побеге на воздух – тут учительница заплакала – Ленина убили враги народа. Живи она сейчас – как бы она рассказывала и плакала про житие Св. Николая II – носила бы его портреты. Я не реагировал на учёбу вообще. Учительница надо сказать били указкой или линейкой (по степени виновности), но почему-то опасалась бить меня – вот – торжествующе показала она меня моей маме – я выглядел как расплавившаяся на солнце шоколадная конфетка – я учу уже 40 лет и говорю вам ничего из него не выйдет. Моя мама посмотрела на эту умалишённую сталинистку и сказала: Я на вас очень надеюсь – вы можете сделать всё – бейте его как хотите, я буду вам только благодарна и протянула большую коробку шоколадных конфет. Учительница была раздавлена – да? Да. Надо сказать, что другие родители протестовали (очень слабо) против консерватизма – уже тогда либерализм поднимал свою ядовитую голову, но избиения это не останавливало, но всё-таки помягче. Сталинистка сразу полюбила мою маму. Мама увела меня домой, и я получил такую головомойку, о которой и недобитые сталинисты не могли даже мечтать – я даже подумал, что это не моя мама – аист – что-то перепутал, вот папа – он мой, он добрый. А ещё стало понятно, что в рай детсадика нельзя вернуться, никто тогда не думал о побеге к святым временам Николая II, из СССР можно сбежать только на Колыму, а в Америку к индейцам поезда не ходят. Некоторое время мы с мамой готовили уроки, учительница меня так ни разу и не ударила ни линейкой, ни указкой – даже подзатыльника не было – я стал 1-м учеником и её любимцем – поводов не было. С мамой мы уроков больше не делали. К учительнице я относился с пониманием и уважением, даже с состраданием, за её плач по убитому Вове Ульянове. Но вот перед Пасхой, на Страстную Пятницу она устроили в классе митинг и объявила Бога нет, вот, некоторые ваши родители празднуют Пасху – не празднуйте, трезвитесь – помните о Ленине. Меня это раздавило – мысль о том, что я умру, на могиле вырастет лопух, а рядом будет стоять памятник со звёздочкой огорчала – жизнь не имеет смысла, если нет вечности. Мои мама и папа умрут, и мы никогда не встретимся. Я пошёл в библиотеку – обилие атеизма меня сразу убедило и обрадовало – потому, что если Бога нет – то зачем всё это писать. Я набрал массу атеистической макулатуры и сказал себе – всё что тут написано враньё, но они что-то опровергают – надо просто читать шиворот-навыворот и между строк, из-под угла. Лео Таксиль со своим «Забавным Евангелием» и Библией меня очень позабавил и убедил – всё что он предъявлял к Богу было звенящей пустотой. С той поры я искал Бога в истории и литературе и везде находил (СССР издавал очень много исторической иностранной), правда в советского Бога было ну очень мало. Большевики дали для веры всё – окоп, гроб и голод – капитан, улыбнитесь, ведь улыбка — это флаг корабля, тоска, доска, треска – капитан, подтянитесь – только смелым покоряются моря – глядя на беснования кремлёвско-капитолийской святой рати – чем ночь темней, тем ярче звёзды, чем глубже скорбь, тем ближе Бог – капитан, не делайте умное лицо – вы офицер. СССР дал нам всё – не верь, не бойся, не проси – христианство начинается с побега. Мой друг профессор Бесов фамилию получил от деда, балтийского матроса, который был Ивановым, но как убеждённый большевик, хотел бежать от Бога и Иоанна Предтечи, (наивный не знал, что побег невозможен), ну и взял Бесов. Его внук крестился, и я посоветовал ему, а ты смени фамилию – он сказал не могу. Когда дедушка умирал он сказал – храни нашу фамилию, внучок, это самая славная фамилия. К тому же понимаешь, если я стану Ивановым, я стану никем – все мои международные труды и патенты Бесов – это бренд – меня все знают, не могу. Мне стало понятно, как всей нашей славной подлости – княжеской и графской сатанократии, этим Рюриковичам-Гедиминчам, Оболенским и Голицыным было тяжко отречься от всего того, что черти наломали за сотни лет их славной истории – как пролезть со всеми этими дровами в игольное ушко – нет уж лучше они будут плясать в аду у сатаны на сковородках со всеми знатными и богатыми – ведь сколько они давали истории угля. А другой мой товарищ (тоже доктор наук) не мог креститься – умирая, его отец какой-то начальник НКВД, взял с него слово – не креститься – я его убедил почти, что перед Богом всё обещанное не является обязательным – хорошо, что ты скажешь, если я посоветуюсь с архиепископом (было названо имя столба православия и я обрадовался, но святой сказал, вам не обязательно креститься – ходите так – Бог один и в сердце – доктор обрадовался и ходить так не стал. Чтобы поступить в семинарию в СССР нужно было иметь по всем предметам «3», не быть комсомольцем и ещё дать подписку о сотрудничестве с ЧК, а уже потом из худших выбираем ещё более худших в епископы, значит Христос руководит церковью, т. е. критика иерархии поистине смешна – они вполне могли бы сбежать ещё в 70-х – КПСС ничего бы не смогла сделать, да и не хотела, но для этого надо было отказаться от имени Бесова и всей наработанной славы его, отречься от фамилии и пустых обещаний. Когда наступило новое крещение Руси «Гедеон» предоставил патриархии миллионы Евангелий (синодального перевода) их надо было только раздать, дали 12 лучших типографий Гейдельберга – благочестивые батюшки угробили 11 – одну на чердаке, другую в подвале и т. д. Через 15 лет всё поразила ржавчина и свезли на свалку. И только одну запустили, но тогда пришли епископы и попросили ежемесячной доли – архимандрит выдохнул – всё, забирайте. Толковая Библия лежала на складе 15 лет прежде чем её пустили в продажу. Нет такого хлеба, который мы бы не превратили в камни. Мы живём в странное время жажды чудес, пророчеств, мироточения и понятно, что появись Иоанн Предтеча сегодня, к нему бы никто из наших «святых» не подошёл бы, т. к. никаких чудес не сотворил и был никто. Многих занимает вопрос, что с нами будет, когда добрые дела на земле уже делаться не будут, участь на Страшном Суде (а он начнётся с православных, как получивших талантов много и большинство их побывало в церкви на своём крещении и отпевании и только, т. е. все таланты закопали и угробили). Надо сказать, что поединок Св. Георгия с драконом это не аллегория и не символизм – каждый имеет дракона – своё второе «я» в сердце и должны его победить. Георги (земледельцы) – в Византии это были крепостные, прав они не имели ни на себя, ни на имущество, должны были работать и платить, им даже были запрещены браки со свободными женщинами. Дракон же знатный, гордящийся своим родом, состоянием, и чтобы его убить, надо отказаться от себя, не превозноситься ни умом, ни состоянием, ни родом. Банк Св. Георгия в Генуе был побеждён, когда стал лучшим, Св. Георгий поклонился серебру и был съеден драконом. Влад Дракула, валашский князь, что так храбро бился с турками (что стал комическим персонажем Голливуда) был побеждён властью, как только он стал проявлять жестокость дракон, побеждённый его отцом, воеводой Мирча, что состоял в ордене Св. Георгия ожил и съел Влада – он стал Дракулой – дракончиком. Митрополичий боярин Пересвет, что участвовал в Куликовской битве, не мог встретиться в поединке с Челубеем (боевой устав Орды запрещал единоличные поединки – это не Европа – две рати схлёстываются – Чингиз-хан задолго до Ньютона знал, что энергия — это не только масса, сколько квадрат скорости – тот, кто остановится будет раздавлен. Боярин после Куликовской битвы с русской миссией посетил Царьград и принял участие в его обороне от турок (возможно это был его сын) и летописец (скорее греческий или болгарский монах-эмигрант) выразил к нему своё уважение. Он поражает Челяби (род великих визирей, что взяли последние болгарские столицы Тырново и Видин. Челяби и были великими драконами османов, что ставили султанов и вели суд. Понятно монах не мог его не пригвоздить в поединке на поле – сначала боярин убил дракона, а уже потом стал иноком. Пересвет стал брендом патриархии, его надо капитализировать как любой «актив», и он стал банком – сначала его знак был купол церкви с крестом, потом креста постеснялись (это очень мракобесно) и убрали, и тут же дракон Челяби добил Пересвета – банк сдох. «Пересвет» став малиной без креста, крышей мафиокапелы не смог жить – дракон съел его. на каких же столбах стоит Русь? На афонских или столыпинских? А кто служит Христу на тех и стоит. А кто строит монастыри и церкви – таджики («земледельцы» - георги) – в поте лица они едят хлеб, работая на Господа. А в поте всегда есть кровь, всегда, т. е. таджик проливает за Христа не менее литра крови в год, а за 5 лет он отдаёт всю кровь взрослого человека. А по каноническим законам кровь, пролитая за Христа, вменяется в крещение, а по правилам II века христиане, пролившие кровь и вышедшие из застенков, не нуждаются в посвящении в пресвитеры – они уже рукоположены Христом. В каждой «шутке» есть только доля шутки. Может быть афонские монахи будут стоять у дверей Небесного Иерусалима с удивлением глядя как туда будут заходить таджики – Георги, дракона победившие, от Христа не отрекшиеся, свою кровь пролившие. Когда весь Израиль пал, а Илья скорбел, Господь сказал ему, что есть ещё 7 тыс. праведников не приклонивших колен перед Ваалом. Целые китайские деревни, что изготавливали церковную утварь для Софрино и все иконы (почти) в церковных лавках наших, что мироточат – плачут о православных – и они войдут в Царствие Небесное – будет Софрино стоять у ворот – вот уж таджиков пропустили и китайцы пошли – а нам то куда? Неужели к папе римскому? И проскачет мимо них методист Уэсли (что проскакал 200 тыс. миль и произнёс 42 тыс. проповедей) – а он всё скакал, говорил и стрелял и пройдут «гедеоны», что бесплатно раздали гораздо более 1 млрд. только Библий бесплатно. И выдохнут православные: «Слава Господу, долготерпящему всех и всё, всегда и ныне и во веки веков Аминь». Я же чаю, что моя школьная учительница пройдёт с портретом Володи Ульянова и Николая II. Тепло вспоминаю своего духовного отца, которого ловил в далёких 70-х работая в стройотряде, в леспромхозе – староста церкви обещал продать Евангелие за 20 руб., а Библию за 80 руб., по тем временам 50 кг. Докторской колбасы, но нужно получить благословение Св. отца. Поймать его я так и не смог, пока наконец не увидел, как он выглядывает из-под угла на уровне фундамента – углядывая не появился ли я, чтобы не появиться ему – и в далёкой тайге он боялся бдительного козломола и всевластной ЧеКи, что могли ему пришить растление малолетних – мне стало стыдно и тему Евангелия на время я снял, с отцом так и не познакомился. Возможно он уже тогда прочитал библию кремлёвских властей, ныне философа Ильина – многотомное собрание сочинений, вся мысль которых «Нужно быть зоркими» (и больше ничего и не о чём – мудро). Думаю, и его пропустят в Царствие Небесное – всё-таки лесоповал, лесопильск идут вне очереди. Может быть и умалившийся Ленин, обратившись в Володю Ульянова пройдёт через игольное ушко – ведь сколько лет он в мавзолее, учил как делать не надо – он сделал всё что мог – пусть тот, кто может сделают больше. Авось, Небось, Непрось.

Дмитриев М.