Преображенская гвардия Пихая.

Рейтинг:   / 0

Подробности

Создано 18.06.2016 20:30

Опубликовано 18.06.2016 20:30

Просмотров: 1788

Просветитель Петра I – Лефорт,  прожигатель жизни, находившейся в связи с Анной Монс, свёл её с Петром I.

Так, отведав страстей, молодой царь возлюбил ненасытно блуд и возненавидел обычаи родной Московщины и завёл культуру и искусство – потешные полки, масонское общество Нептуна, основал Всешутейший и Всепьянейший Собор немецкой слободки Кукуй, организовал служение Венере и Бахусу, отрёкся от имени Петра и, став протодиаконом Пахом Пихаем Всешутейшего Собора, «пародировал» церковное служение (так издевались бесы над попавшим к ним в рабство царём). Чтобы ввести христианство, равноапостольный царь Константин был вынужден сломать змеиный град преторианцев под Римом, что служили «гению» и, бежав из Рима, основать Константинополь. Чтобы отказаться от Христа Пахом Пихай бежит с потешными «преображенцами» (как некогда Ивашка Бездомный с опричниками в Александровскую слободу) у чёрта на куличики, в болота, чтобы не беспокоил колокольный звон сорока сороков и основать город своему гению (бесу), застенок, который он, возлюбив, назвал раем – Парадизом, преторианский бург, то ли Пихайбург, то ли Преображенбург (гвардейцы-преображенцы преобразовывали мир – старый жгли и ломали, новый строить пока времени не было). Пихай владел 14 специальностями, но больше всего владел и любил профессию палача, и все его потешные актёры рубили головы стрельцам, сажали на кол, колесовали священников и епископов за то, что те за временем не поспевали, будучи мракобесами. И за речи, что царь оставил жену, постриг в монастырь насильно, а сам живёт пьяный со всеми. Попадал тёмный народ на просвещение – в Преображенский приказ к «изобретательному зверю» Фёдору Ромодановскому на «преображение» к просветителям. Гвардия Петра «потешники» - это не армия, а его преторианцы, опричники, которых он рассыпал по стране, чтобы они принесли свет в каждую тёмную избу (или хотя бы спалили её), это институт комиссаров для просветительства, «государево око». Сержанты держат в железах губернаторов, бьют сенаторов, сажают в кандалы – страна на ручном военном управлении. Сержант Михаил Щепотев приставлен к фельдмаршалу Борису Шереметьеву «выполняйте то, что он вам будет говорить». Сержант пьянствовал и бил фельдмаршала по морде, читал все его письма, выгребал деньги, заставлял кормить армию запасами шереметьевских поместий. Старик плачет аристократам в письмах – ему отвечают «все знают какой Щепотев человек». Петровская гвардия – монахи новой церкви прогресса, негодники, развратники, антицерковники – большевики, все сплошь театралы и писатели чекисты, что пишут оперы и сочиняют доносы, разносили разврат по всей России. Любой пьяный сержант гвардии с деклассированными инвалидами наводил ужас на всю округу, проводил набор в армию, на стройки, собирал налоги. Трон стал пленником янычар, потешные и опричные – смех и казни, театр – всё против Христа. Это раскол церкви и общества, запрет писать и даже держать бумагу в монашеских кельях, обязанность доноса об исповеди любым священником. Христианство на Руси стало возрождаться только с отменой гвардии в 1826 году после мятежа «декабристов» - это Паисий Величковский, Игнатий Брянчанинов, Тихон Задонский, Серафим Саровский, Саров и Оптина Пустынь, Афон и «Добротолюбие». Законов о рабстве крестьян (христиан) в христианской стране вообще быть не могло, их и не было, но крестьян продавали. А что поделаешь, если сержанты Петра Великого били по лицу его же фельдмаршалов, а те слезливо плакали: «Помилуй, батюшка». Если префект претория, опричник, подполковник гвардии и фельдмаршал уворовал 4 годовых бюджета России и разместил в иностранных банках, фактически арестовал царя Петра III и несомненно женил бы на своей дочери Екатерине насильно, если бы другой подполковник гвардии Долгорукий его не выкрал…, чтобы женить на своей дочери. Гвардейцы превратились в иностранный легион преисподней, убивали царей, отказались от родного языка – говорили на французском и возводили на царство полковых шлюх, которых пускали по рукам и проигрывали в карты. Когда Екатерину II спросили послы, как она справляется с этой сволочью, она сказала: «Я стараюсь их не сердить и даю только им угодные приказы, которые они выполнят» - сначала у неё убили мужа, а потом и сына. Не имея на трон никаких прав, она боялась монастыря или застенка, куда её вполне могли упечь, но ещё больше боялась, что её просто убьют, и завораживала змей в этом гадюкином питомнике. «Я буду править или погибну» - сказала она в детстве, попав в Россию, но так и не поняла, что править и погибнуть – это одно и то же. Россия жила и управлялась общинами, вне этого гадюкиного града. Только наполеоновские войны вернули на землю этот иностранный легион – за 15 лет боёв отряд растерял своих бойцов, а другие вспомнили русский язык. Победив Наполеона, гвардейцы вошли в Париж и за несколько лет постоя, проиграли и промотали свои состояния, заложив все свои имения казне. Декабристы-банкроты попробовали ещё раз поделить Россию, приватизировать престол – ипотечники устроили мятеж в 1825г. Николай I прихлопнул гвардию – она ушла из политики: 5 декабристов повесили, других разослали по каторгам и гарнизонам. Институт Комисаров кончился, гвардейцы ушли из политики и стали обычными воинскими подразделениями, хотя и звались гвардейскими. Был организован Корпус жандармов и III отделение собственной Его Величества Канцелярии. Преторианцы на время ушли, но их град остался. Если Одесса – Южная Пальмира (по-армейски город Пальм, по-арабски Тадмор), семь сорок, если машиаха-антихриста будут встречать, приветствуя пальмовыми веточками, то Санкт-Петербург – город языческих капищ на болоте, построенный преторианцами – Севернее Пальмиры. Если национальная задача России – восстановить Пальмиру, построить преторианскую гвардию, тем более, что национальная гвардия есть в Панаме, банановой республике, а у нас банановая империя (правда без бананов). В 1917 гвардия пришла – это было ВЧК, а потом ОГПУ, преображенцы – большевики, потешники и опричники. Большевизм рождается из мата – открывается бездна и поглощает. В русской революции по обе стороны баррикад не было белых. По одну сторону знамя было красное: эсеры, октябристы, кадеты, меньшевики; по другую – большевики и левые эсеры. Монархистов не было. Красногвардейцы хотели заклеймить противников – назвали их белогвардейской сволочью. Во Французской революции были монархисты – белые. Значит и у нас должны быть: мы красные – значит те белые. Уже заграницей это название «прижилось» - поскольку те красные, значит мы белые, но если даже «белые» и имели белое знамя, в междоусобной войне, оно бы не мокло от крови и стало красным. Все партии были на стороне прогресса, они были глубоко атеистичны и прогрессивны, преображенцы. В «Собачьем сердце» Булгакова профессор Преображенский крайний революционер и террорист, он  проводит смелые антирелигиозные эксперименты – людей превращает в собак, а собак в людей. Он даже разницы не чувствует – люди и собаки для него одно целое – его храм природа. Преобразователь природы и покоритель идут рука в руку (или нога в ногу со временем). Он не отстаёт – бежит впереди паровоза с флажком – показывает светлый путь. Он любим большевиками – они оставляют ему 8 (!) комнат, не уплотняют, дают пайку (!), защищают от народа (!) (который его бы просто съел или размазал по тротуару). Большевики верят и поклоняются науке, а Преображенский жрец. Они бы могли его выкинуть из квартиры, вытряхнуть из штанов, просто хлопнуть у стенки (революционное выражение – отправить в «белый дом»), но пока не время, не место – служим общему делу антихриста – одного бога имеем. Профессор распоясывается, наглеет – говорит, что не любит пролетариат – всё ему сходит с рук – он свой – он морален: пришивает людям яички обезьян – для омоложения и секса(!). На этого плюгавого гада интеллигента большевики готовы молиться, мазать губы жиром, кадить фимиам, но, если что не так – хватать за грудки и кричать: «давай ракеты, сволочь!», как петровский (или пихаевский) сержант преображенец. Точь-в-точь как нынешняя власть хватает барыг на ручном управлении за грудки или за воротник и орёт: «Давай деньги, сволочь» - «тамбовский волк тебе товарищ» - пьяно кричат красные шапочки – малиновые береты, что служат у серого кардинала гвардии. Любимый божок и игрушка большевиков профессор Преображенский в романе Булгакова очень долго выёживался и довыёживался – его отправили в шарагу к Туполеву клепать самолёты за свидание с женой и дополнительный супчик – это была более эффективная экономическая модель «на нары». Хватало только на паёк конвойникам – гвардии ЧК – сержантам Преображенского приказа Пихая. И он совершенно напрасно обижался на большевиков – вся страна сидела и конвойники сидели с этой страной – камеры были разные, одни обои в клеточку, другие в горошек – а всё в целом кудряво и нарядненько – спасибо, что живой.

Дмитриев М.