Анаконда и Феликс – любовь во гробах. Дао де Цзинь и Фэн-шуй.

Рейтинг:   / 0

Подробности

Создано 10.02.2020 10:07

Опубликовано 10.02.2020 10:07

Просмотров: 164

      Принц – его имя не мог знать никто, т.к. он сын дракона, только оперативный псевдоним, а их у него много, но он такой один.

Сын Неба падает на голову народа неожиданно, как снег, звёздный мальчик в звёздном одеяле. Пресса зовёт его по девизу правления – куда мы идём? – Правильной ли дорогой идём товарищи? – «Дао» - Путь и истина, «Дао де Цзин» - «Золотой путь», Дао Цинь - «Чистый Путь», Дао Гуд`ок – «Хороший путь» - гудок бронепоезда РВСН, что на запасном Пути, «Дао Юань» - «Путь первопечального творения мира» - совершенство Юаня – доллара, «Дао баррель» - «Путь нашего бога барреля», «Дао газ» (труба – Путь к Небу – это духовность), «Дао Ойл». Т.е. понятно династия «Дао». Выборы аморальны и безбожны – это бунт против Неба – бога барреля (бочки) что даёт Путь и его божественного сына – стакана или флакона. Поэтому Путь снимает вопрос выборов – Путь не выбирают и вопрос сроков, потому что Путь кобеляется с линией партии – бога барреля, и каждый срок у него другой, император – «золотой», «платиновый», чистый – как птица Феликс к концу своего срока император сгорает и из пепла возрождается другой «Дао». «Вайсуй - Цинь Ши Хуанди» (да живёт первый священный император 10 тыс. лет), а «Дао – вечно» - Феликс навсегда (пона усё). Путь Новораши это легендарный герой Иван Сусанин – «Жизнь за царя» петляет как заяц в болотах – Путанин – генеральная линия партии кобеляется между Сталиным и Франклином под знаменем возрождения (портянки идейного передаста Леонардо да Винчи – Мона Лиза Джоконда), ночная бабочка, ну кто же виноват – огни борделей так заманчиво горят. Дао 2000 – мы готовы вступить в НАТО, Дао – 2014 – намерены угробить. Одно не снимает другого, т.к. вступить это и есть угробить, т.е. последовательность и логика налицо. Но мы не ползём, а летим, ковыляя во мгле на одной лишь на правой сопле, мы не гоним порожняк, а несём пургу – ведь космос звёздной пылью замело, бак пробит, хвост горит, но машина летит на чистом слове, на одном сопле или падаем? – приборов нет, но люди Флинта песенки поют – 15 человек на сундук мертвеца – йо-хо-хо и бутылка рома – пей и дьявол тебя доведёт до конца. Вы хотите, чтобы Дао ушёл, а солнце погасло – мы бежали с Моисеем от египетского рабства пирамид к либерализму, а теперь шагаем к светлому крепостному праву – он хату покинул пошёл воевать, чтоб землю в Гренаде банкирам раздать, погиб наш юный барабанщик, но песня о нём не умрёт – барабан остался – мы выиграли – мы поём по-английски «Лав сторн» - «Я лав лавэ». Принц Дао плутал и блуждал по первобытным лесам Германии – он петлял по дремучим лесам и болотам и сбился – то ли Вестфалия, то ли Гессен, места напомните чертям, но сегодня особый день – самый лучший, как предсказал Нострадамус и жрецы – авгуры он должен венчаться на царство. В ночь между чёрной пятницей – днём сумасшедших скидок и чёрного шаббада – блэк саббах – не упусти свой шанс, а то будешь лохом. Он набрёл на поляну (нестриженную газонокосилкой) и узрел дуб, украшенный черепами врагов (тех, кто не мы). На золотых цепях висел хрустальный гроб над пропастью, у самого у края. В нём лежала принцесса – портянка кода да Винчи – Джоконда – девочка, я даже имени не знаю твоего, но для тебя не пожалею ничего – пропел оперу – присягу супружеской верности – моя милая в гробу – я пристроился… - майор Пронин полез в гроб исполнять свой долг – наша служба и опасна, и трудна – значит снова нам вести незримый бой с тем, кто кое-где у нас порой наш Содом не любит – девочка, я от тебя без головы – он был очарован – Анаконда обрела признаки жизни и сладострастно застонала. Зовут-то тебя как – поинтересовался опер – СаША – (греческ. защитница и любительница всех мужиков – только кушать, а так нет). Принц Цинь (белый и пушистый) обрёл легитимность – получил мандат Неба, тут принцесса говорит: «Ты мне баба, я – мужик». Стали жить да поживать, постепенно привыкать…, Принц и плакал, и рыдал – постепенно привыкал. У нас есть супруг СаША – муж или жена, это неважно, ориентация между Лениным и Вашингтоном, Сталиным и Франклиным не имеет значения. Блуд – старое мясо, прокопчённое – дым сигарет с ментолом и проспиртованное (Ален Делон не пьёт одеколон, а тройной бурбон) – коньячный сервелат имеет пикантный пряный вкус разврата и паденья – пахнет чёрной икрой и килькой Хамса. Как положено супругам они тысячу раз в день говорят, что поубивают друг друга – милые бранятся – только тешатся, но не разведутся никогда, что бог баррель соединил, человек да не разлучает. Банана – папа и малина – мама навсегда – Вайсуй (навсегда) – крыша общая, родительский дом, начало начал – ты в жизни моей надёжный причал – ещё о том веду я речь, что этот дом хотят поджечь – батько Бульбашенко, последний фашистский коммунист и крёстный партизан засел в Черновежской пуще и завидует нашему счастью – союзу США и Новоегории, хочет стать третьим, подпоить горилкой невесту и как принято у них, на Кавказе украсть девочку вместе с забором, не пропускает мирные танки СаША в Новоегорию. Время от времени Анаконда поскуливала – напоминала принцу Дао Цзинь о сроках, хотела поменять любовника, напоминала о продажной девке Свободе и публичной Конституции. Принц говорил о принадлежности к традиционным семейным принципам – заткнись сука, убью, замочу в сортире, как Распутин у Достоевского убил старушку княжну Тараканову – Николая II… топором. Свобода… свободно летают только пули. Камасутру знаешь? Спросил майор – позиций много, а путь один; царь он один, а оперативных псевдонимов у него много, каждый срок правления – своя кличка, он резидент ада, отказ от личности, только N, как говорится кабальеро много, камасутры ещё больше, а Путь-Дао – в чёрную дыру, в бездну. офицеры не делают умного лица – если нельзя, но очень хочется, то можно – вот вся Конституция. Анаконда уточнила сценарий Достоевского, русская душа, огромный роман слёз и соплей вокруг одной убитой старушки – такое кино не отобьётся, вот если 15 старушек бензопилой тогда да – загнанных лошадей пристреливают, не так ли? В сети мы попали, как в бордель монах, ну и разлагались прямо на глазах.

Дмитриев М.